О состоянии некоторых направлений исследований в комплементарной медицине - комплементарная медицина
Знания о человеческом организме возрастают, но мудрость, выражающаяся в создании теорий, склеивающих разрозненные факты в &ldquo-живую&rdquo- модель, запаздывает. Этому способствует догмат старых
принципов, от которых мы сейчас стараемся освободиться. Большим затором на этом пути являются неопределенность в различиях между нормой и патологией, непонимание, что есть болезнь. На смену механистическим понятиям о патологии приходит представление о болезни как о нарушении адаптации организма к изменяющимся условиям внешней и внутренней среды, где в основу положен принцип биологической целесообразности.
Восток дал нам систему знаний о взаимосвязи кожи и внутренних органов, что сейчас активно применяется рефлексотерапевтами. Древние врачи широко использовали знания об изменениях при различных внутриорганных заболеваниях работы не только кожного, но и других анализаторов. Наступивший рационалистический век отверг этот кладезь знаний, ибо древневосточное мировоззрение вступило в конфликт с естественнонаучным европейским мировоззрением. Кроме того, из-за бедности методов и плохой инструментальной оснащенности эксперименты были мало воспроизводимыми.
В настоящее время лечебная практика в вопросах рефлексологии в значительной степени опережает теоретические разработки этого направления. Причина такого несоответствия связана с историческими условиями, в которых шли развитие и усовершенствование методов рефлексотерапии в древней и современной медицине. Рефлексорные методы воздействия по мере их разработки и внедрения занимали конкретное место в уже существующей системе концепций древней медицины о структуре макрокосмоса (окружающего мира) и микрокосмоса (человека — одной из составных макрокосмоса). В этом случае практика выступала как явление, подтверждающее теорию.
Совсем другая ситуация сложилась в современной медицине. Первоначально рефлексотерапия и диагностика были приняты как методы практического воздействия, и только затем возникла необходимость теоретического обоснования этих эффективных методов. Начиная с первых работ, в которых предпринимались попытки обоснования рефлексодиагностики и терапии с позиции современной медицины, и заканчивая последними трудами в этой области, можно проследить определенный прогресс в решении этой задачи.
К настоящему времени взаимосвязь кожи и органов уже никем не отрицается. В практику современной физиотерапии вошли разнообразные методы кожно-рефлексорного воздействия. Кроме того, сегодня экспериментально воспроизводимо индуцирование трофических сдвигов в органах при воздействии на проекционно связанные с ними участки кожи световыми, тепловыми, механическими и другими раздражителями. Давно замечено появление повышенной чувствительности в так называемых зонах Захарьина — Геда при острых патологических процессах и снижение чувствительности в этих же зонах при переходе болезни в хроническое течение.
И. И. Русецкий [324] описал тригемино-вагальный рефлекс, при котором висцеральный эффект возникает за счет раздражения наружных точек выхода тройничного нерва электрическим током. Были описаны кашлевые и рвотные рефлексы, возникающие при раздражении ушных проходов и глотки, кожно-сердечный рефлекс С. П. Боткина, заключающийся в увеличении размеров сердца при потирании кожи над ним, кожно-пузырный рефлекс Даниелополу (при уколе в бедро возникает сокращение мочевого пузыря) и т. д. Эти и другие факты свидетельствуют о связи наружных покровов тела и слизистых оболочек с внутренними органами и указывают на принципиальную возможность воздействия на рефлекторные зоны с целью коррекции связанных с ними внутренних органов.
Что это? Случайный отзвук или какое-то звено в саморегуляции и адаптации органа и организма в целом? Именно преломление этих фактов в призме биологической целесообразности позволяет отказаться от первого и склониться ко второму. Так возникли представления о системе отраженной афферентации. Изменения в экстерорецепторах стали рассматриваться как проявление генерализации ответа со стороны вегетативной нервной системы (ВНС) на воздействие какого-то дестабилизирующего фактора.
Как известно, внешняя и внутренняя среда находятся в постоянном взаимодействии. Изменения внешней среды влекут за собой перестройку внутренней среды в дозволенных границах. Эти изменения на воздействие стрессорного фактора развиваются постепенно, фазово, по направлению от неспецифической защитной реакции ко все возрастающей специфичности. В течение некоторого времени определяются ведущие органы и системы, принявшие на себя основную тяжесть противодействия. Происходит структурно-функциональная перестройка этого органа в соответствии с повышенными требованиями к нему. Если воздействие было недолгим и не чрезмерно сильным, то дестабилизирующая адренергическая фаза стресса быстро сменяется стабилизирующей холинергической.
Если же действие стресс-фактора не прекращается или имеет тенденцию к возрастанию, то вследствие повышенной адренергической стимуляции со стороны гормонов, находящихся в крови, а также медиаторов симпатических окончаний простейших вегетативных рефлексов приводит к увеличению уровня функционирования структур, достигаемое посредством увеличения в тканях цАМФ. Усиление этих механизмов срочной мобилизации ресурсов в случае нарастания интенсивности гипоксического воздействия (а это нередко сопровождает процесс, особенно в пожилом возрасте) может привести к гибели отдельных клеток, части и даже самого органа [73]. Кроме того, при сильной адренергической стимуляции в клетке возрастает не только количество цАМФ, связанного с регуляторными субъединицами. Последние проникают в ядро по градиенту концентрации, вызывают блокаду синтеза белка, что быстро приводит к гибели избыточно простимулированных клеток. Таким образом, эти процессы приводят к гибели отдельных клеток в интересах целого органа и адаптации, так как погибшие клетки служат стимулом роста и дифференциации микроокружения за счет снижения выработки кейлонов, высвобождения биологически активных веществ, в том числе специфических синтезстимулирующих РНК.
При длительном воздействии стресс-фактора клеточно-гуморальных механизмов становится недостаточно, и в процесс подключается ВНС. Афферентная импульсация возбуждает не только эфферентные нейроны, иннервирующие данный орган, но и индуцирует возбуждение близлежащих нейронов участка кожи, проекционно связанного с ним. Это приводит к трофическим сдвигам не только в органе, но и коже, проявляющихся в виде сосудистой реакции, увеличения количества биологически активных веществ. Они, в свою очередь, снижают порог возбуждения рецепторов и уменьшают тормозящие эфферентные влияния [352].
Так в коже возникают участки гиперстезии, получившие в клинической практике название зон Захарьина — Геда. Они более активны по сравнению с окружающими участками кожи, являются поставщиками эфферентной импульсации, замыкающейся на том же уровне, что и вызвавший ее стимул. Она стимулирует &ldquo-орган- проситель&rdquo-.
Вторая рефлекторная дуга более инертна и способна оказывать влияние на орган даже после прекращения эфферентного &ldquo-запроса&rdquo-. Так образуется кожно-спинальное кольцо саморегуляции. Вместе с ним или после него образуется восходящее основное кольцо, вовлекающее в процесс адаптации другие экстерорецепторные, а возможно, и интерорецепторные зоны [322].
Основанием для существования такого рода надсегментарных вегетативных реакций являются открытия последних лет. Экспериментально установлено, что только 50 — 70 % симпатических преганглионарных клеток располагаются в боковых рогах тораколюмбальных сегментов спинного мозга [352]. Остальные 30 —50 % преганглионарных волокон возникают вне бокового рога — в боковом канатике, промежуточной зоне и латерально от центрального канала спинного мозга [352]. Из упомянутой промежуточной зоны преганглионарные волокна частично выходят из соответствующих сегментов и поступают через белые соединительные ветви в симпатический ствол. Другая часть волокон образует внутриспинальный симпатический преганглионарный тракт, идущий по длиннику спинного мозга. Прослежены распространение этого тракта до Д4 — Д12 и выход преганглионарных волокон на значительном отдалении от собственного сегмента.
Приведенный фактологический материал позволяет предположить, что часть преганглионарных волокон (примерно 15 —20 %), возникших в значительно отдаленных сегментах спинного мозга, осуществляет дополнительную симпатическую иннервацию. Такая многосегментарная симпатическая иннервация из основных и дополнительных сегментов отражает многообразие связей между органами и тканями [73].
По описанным выше путям и механизмам в экстерорецепторах происходят электрические, биохимические, трофические сдвиги, направленные на активизацию процессов в органе. &ldquo-Органпроситель&rdquo- устанавливает многоканальные связи с раздражителями внешнего мира.
Если и этих механизмов адаптации окажется мало, то изменения в органе нарастают, вовлекаются болевые рецепторы и появляется боль как осознанное чувство. В коре головного мозга возникает доминанта, стимулирующая индивид к активной деятельности и направленному отбору всего, что уменьшает боль.
Боль — это последняя инстанция болезни, предвестник &ldquo-пожара&rdquo-, потушить который в одних случаях трудно, в других — невозможно. В клинической практике это обычно ассоциируется с началом заболевания, хотя фактически это лишь наиболее ярко выраженная часть давно развившегося процесса.
В случае перехода болезни в хроническое течение происходят и качественные изменения в экстерорецепторах. Их гиперстезия и активация сменяются гипостезией и дезактивацией. Это биологически целесообразно, так как щадит истощившийся в борьбе орган. Функциональная адаптация дополняется структурной перестройкой органа, что выражается в изменении соотношения паренхиматозных и мезенхимальных элементов, дисплазией.
Участие экстерорецепторов в процессах адаптации не является чем-то феноменальным. Давно известно об органах чувств как активаторах и &ldquo-энерготизаторах&rdquo- ЦНС. Исследования и экспериментальное подтверждение связи экстерорецепторов и внутренних органов позволит не только оказывать влияние на физиологические процессы, но и улучшить качество и результативность ранней диагностики. Ни у кого уже не вызывает сомнения факт существования БАТ и меридианов. Однако до сих пор не существует теоретического обоснования на этот счет. Некоторые исследователи полагали, что функционирование меридианов связано с наличием нервной системы. Изучая периферические отделы меридианов, А. Хюбботер [23] пришел к заключению, что работа меридианов опосредуется периферическими нервными стволами. Подобных взглядов придерживается В. Ланг [441], полагая, что меридианы вообще не связаны с поверхностью тела, а являются интерспинальными путями в форме цепочек нейронов. В этом случае стимуляция передается по периферическим нейронам и проводящим путям в спинной мозг, где находятся основные клетки меридианов, и далее в верхние отделы ЦНС [77]. Другие авторы [87] не связывают наличие меридианов с определенными специализированными структурами и считают их чисто функциональной системой, которая может задействовать для передачи импульсов структурные элементы разных систем [23].
Третья группа исследователей придерживается иной позиции. Они считают, что меридианы представляют собой особую морфологическую систему. Ким Бон Хан [195] получил данные, свидетельствующие о том, что меридианы представляют собой особые анатомо-гистологические системы в виде тонкостенных трубчатых структур, наполненных циркулирующей в них жидкостью, содержащей повышенную концентрацию нуклеиновых кислот. Для этой системы характерны биоэлектрические особенности. Однако эти сведения не получили подкрепления в виде морфологической компоненты существования такой системы. Следует отметить, что способность меридианов обеспечивать перемещение радиоактивных изотопов вдоль своих линий можно отнести к фактам, подтверждающим эту позицию.
Сторонники четвертой гипотезы считают [23], что если в организме происходит обмен самыми различными видами энергии, то он может осуществляться не только в пределах нервной системы, но и в других системах, в частности в соединительной ткани, которая обладает полупроводниковыми свойствами. Автор этой гипотезы Н. В. Михайлов полагает [269], что проведение импульсов может происходить не только по соединительнотканным волокнам, но и совместно с ними по нервным путям [269].
В последнее время активно разрабатывается гипотеза происхождения БАТ и меридианов с позиции эмбриогенеза. Авторы этой гипотезы считают, что поскольку кожа и нервная система имеют общее эктодермальное происхождение, то и связь этих тканей с внутренними органами можно объяснить этой общностью посредством БАТ. Иннервация и взаимосвязь кожи с внутренними органами в раннем эмбриогенезе развиваются по сегментарному типу. По мере развития эмбриона отдельные его части смещаются на различные расстояния. Однако это не прерывает опосредованных нервной системой связей кожных участков с внутренними органами. Поскольку в этом случае нарушается сегментарность, то происходит как бы ее зашифровка. В процессе таких смещений точки, расположенные вблизи друг от друга в пределах одного сегмента, удаляются на определенное расстояние, образуя меридиан [428].
Н. У. Ахмеров существенно дополнил и развил эту гипотезу. Он сформировал концепцию &ldquo-эмбриогенетического следа&rdquo-. Ее суть заключается в том, что автор к объяснению эффекта рефлексотерапии привлек механизмы межклеточных взаимодействий, которые существуют в организме еще до того, когда начинают формироваться специализированные системы регуляции его физиологических функций [23].
Взаимодействие между клетками может осуществляться не только при непосредственном контакте, но также на растоянии с помощью различных веществ, в том числе и метаболитов клеточного обмена. К системам, способным осуществлять межклеточные взаимодействия, относятся эндокринная и нервная. Гормоны способны эффективно воздействовать на размножение и дифференцировку клеток. Нервная система эволюционно является более молодой, однако она не в состоянии заменить полностью эндокринную регуляцию [23].
Многие исследователи пришли к мнению, что химический механизм межклеточных взаимодействий играет незначительную роль. Так, В. П. Казначеев и соавт. [183], ряд других ученых [16, 56] считают, что основным механизмом взаимодействия клеток является обмен информацией посредством слабых ЭМИ. В. П. Казначеев и Л. П. Михайлова [184] разработали гипотезу, согласно которой ЭМИ клеток являются основным информационным носителем жизни, в авторской трактовке — &ldquo-квантово-полевыми формами жизни&rdquo-. Электромагнитные сигналы в этом случае не только переносят информацию от клетки к клетке, но и могут осуществлять информационный обмен между целостными организмами.
В работах В. М. Илюшина [177] речь идет о существовании в организме особой субстанции &ldquo-холодной плазмы&rdquo- [179]. Автор считает, что плазма в организме представляет собой сложную систему, которая в условиях живого организма приобретает специфические свойства, в частности пространственную организацию. Совокупность электромагнитных когерентных колебаний и электростатических сил в биологической плазме приводит к формированию сложного по векторальным свойствам биологического поля [178, 180].
Анализируя данные о происхождении и характере функционирования соматических меридианов, их связи с различными регуляторными системами организма, Н. У. Ахмеров сделал некоторые выводы [23].
- Меридиональные связи в организме — не случайные линии, связывающие различные участки тела с внутренними органами. Эти связи выполняют определенную функциональную нагрузку и служат одним из механизмов гомеостатической регуляции.
- Формирование путей этих связей, вероятно, зависит от процессов эмбриогенетических перестроек в раннем онтогенезе.
- Возможно, что сохранение этих путей в позднем онтогенезе связано с необходимостью поддерживать межклеточные взаимодействия различных тканей организма, за счет которых осуществляется процесс дифференцировки клеток и тканей.
- По меридианам могут осуществляться различные информационные связи посредством химических агентов, электромагнитных волн, электрического тока и пр. [23].
На основании результатов собственных исследований и данных многих авторов [10, 80, 310] можно сделать заключение, что в организме существует еще одна информационная система, в некоторой степени зависимая от эндокринной и нервной систем регуляции. Она состоит из БАТ, которые локализуются на теле, ушной раковине, кистях и стопах (Фоллевские меридианы), радужной оболочке глаз и других органах. Точки связываются между собой меридианами, которые невозможно описать, исходя из морфологических позиций. Более того, как БАТ, так и меридианы в зависимости от изменений различных ритмов способны незначительно мигрировать. Вероятнее всего, системы БАТ могут функционировать как автономно, так и совместно. Например, воздействовать на функцию щитовидной железы (или любой другой орган) можно посредством корпоральных точек, аурикулярных точек, применяемых для су-джок терапии, проекционных зон радужной оболочки глаза. Другое дело, к каким эффектам приведет воздействие на точки одной системы или же нескольких систем одномоментно.
Известно, что действуя на БАТ кожи, ушной раковины или проекционные зоны радужной оболочки, можно добиться изменения биоэнергетики в определенных меридианах и соответственно в органах, проекционно связанных с этими меридианами. В. Ф. Ананин описал каналы, по которым происходит формирование биоэнергетики человека [10].
Первый канат эволюционно самый древний. Это канал, в котором энергия образуется при расщеплении пищевых продуктов. В результате различных биохимических реакций в системе пищеварения из пищевых продуктов образуются высокоэнергетические соединения, биологически активные вещества и др. К ним относятся монофосфорные производные аденозина — аденозинмонофосфорные (АМФ) — и полифосфорные производные — аденозиндифосфорная (АДФ) и аденозинтрифосфорная (АТФ) кислоты и др. Энергия, которая высвобождается при расщеплении этих кислот, используется для внутриклеточного транспорта ионов, биосинтеза белков, мышечного сокращения и т. д.
Второй канал, через который в организм может поступать энергия, связан с экстерорецептивными аппаратами. В этом случае энергия в различных ее проявлениях (световая, звуковая, вибротактильная и др.) воспринимается всеми экстерорецептивными каналами человека и пропадает в ретикулярную формацию, которая выполняет роль аккумулятора энергии. Степень восприятия внешней энергии у каждого человека строго индивидуальная и зависит от многих параметров. Через экстерорецептивные каналы происходят перепады в биоэнергетике человека, связанные с изменением солнечной активности и сопутствующими космическими и метеорологическими факторами [80, 81].
Третий канал поступления в организм энергии — афферентные пути интерорецепторов органов и функциональных систем. Информация от различных рецепторов органов попадает также в ретикулярную формацию, где и происходит ее дальнейшее распределение. Энергоотдача этого канала зависит от режима функционирования организма. Наименьшее количество энергии по этому каналу поступает в фазе медленного сна.
Четвертый канал, влияющий на биоэнергетику организма, зависит от нейроэндокринной системы. Его влияние проявляется через гормоны, принимающие участие в афферентной и эфферентной передаче информации.
Пятый канал направлен непосредственно на ретикулярную формацию и осуществляет в основном перераспределение биоэнергетики человека на этом уровне.
Таким образом, энергия, поступающая в организм по четырем последним каналам, аккумулируется в ретикулярной формации с ее сетевидной межнейронной организацией. Характер и степень подзарядки ретикулярной формации в основном зависят от циркадных ритмов и поведения самого человека [10].
Учитывая, что в рефлексологии наиболее детально описаны иридоорганные связи, имеется большой клинический материал в области иридодиагностики, а также собственный опыт в экспериментальной и клинической иридологии [313], представляется целесообразным более детально остановиться на теоретических и практических аспектах иридологии.
