Подострый алкогольный галлюциноз - интоксикационные психозы
Видео: Harbinger Прохождение серия 6 Лотосиферин
При подостром алкогольном галлюцинозе исчезает или ослабевает аффект страха, больные привыкают к галлюцинациям и в известной мере могут к ним относиться критически. Бред выражен в меньшей степени и не носит той резко выраженной аффективной окраски, как при остром алкогольном галлюцинозе. Заканчивается болезнь литически. Слуховые галлюцинации делаются все тише и тише, затем переходят в шепот, наконец неясные слова, содержание которых больные не различают. Страх, тревога, опасения и бред постепенно блекнут и проходят к концу галлюцинаторных явлений или еще ранее. Иногда выздоровление наступает сразу после глубокого сна.
В неблагоприятно протекающих случаях состояние больных мало изменяется, вновь обостряясь при алкогольных эксцессах. Иногда острый алкогольный галлюциноз переходит в алкогольный параноид- в таких случаях слуховые галлюцинации исчезают, остается лишь бред, дающий характерную клиническую картину заболевания. Можно надеяться на быстрее течение заболевания в тех случаях, когда клиническая картина острого алкогольного галлюциноза приближается к клинике белой горячки. В этих случаях наряду со слуховыми отмечаются также зрительные галлюцинации, однако нет такого нарушения сознания, как это наблюдается при алкогольном делирии.
В качестве примера приведем наблюдение.
Больной П., 1936 г. рождения. Поступил в больницу 4/Х 1965 г., выписан 18/Х 1965 г.
Анамнез: наследственность не отягощена. В прошлом болел гриппом, пневмонией (1963), перенес травму головы с кратковременной потерей сознания (1962). Окончил техникум, с тех пор работает старшим осмотрщиком вагонов. С 1958 г. злоупотребляет алкоголем, пьет запоями по нескольку дней. Последний запой длился с 20 по 30/IX 1965 г. После этого не спал, испытывал страх. Со вчерашнего дня слышит «голоса», повсюду видит угрозу, возбужден.
Анамнез со слов жены больного: по характеру тихий, выдержанный, застенчивый, рассудительный, добросовестный, очень требовательный к себе, всегда беспокоится о работе, о своих обязанностях, активный общественник. Алкоголь употребляет 2—3 раза в месяц, пьянеет с малых доз, не опохмеляется. Склонен употреблять алкоголь после неприятностей, при плохом настроении. В 20-х числах сентября заболел воспалением среднего уха, до 2/Х находился на больничном листе, принимал множество лекарств и все это время ежедневно употреблял алкоголь. Около 2 недель плохо спал. С 30/IX не пил. 2/Х ночью разбудил жену со словами: «Ты послушай» что соседи делают!» Говорит, что слышит, как его ругают, обвиняют в подлоге документов, в невыполнении депутатских обязанностей, считает себя осужденным. Придя на работу, неправильно себя вел и был отправлен в больницу. В продолжение нескольких лет без оснований и без конкретных доводов ревнует жену, считает, что он не устраивает ее, что она им тяготится. Рассказал, что ночью 2/Х 1965 г. ему стало казаться, что в его подушке находится аппарат, передающий музыку, голоса соседей непосредственно ему в голову, так как эти музыка и голоса «были лишены звучания». На следующий день двое прохожих мысленно приказывали ему следовать за ними, при этом никаких видимых знаков ему не подавали. Повинуясь приказу, уехал за ними в Подольск, там сел в автобус, затем ему было мысленно приказано, чтобы не сошел и следовал вправо. Когда он выполнил приказ, «они» сказали: «Сам на кладбище пошел!» В пути его допрашивали и тут же комментировали его ответы: «Неправду говорит!» и т. п. Все это говорилось мысленно, все слова — и свои и чужие — раздавались в его голове, весь разговор был как бы беззвучным. Потом окружающие обратили на него внимание, кто-то вызвался отвезти его назад в г. Люблино, при этом он считал, что его конвоировали на расстрел. В Люблино, спасаясь от расправы, убежал в общежитие, там ему показалось, что ноги в крови: он принял красный цвет носков за кровь. Физическое состояние. Больной правильного телосложения, удовлетворительного питания, кожа влажная. Повреждений нет. Перкуторный звук над легкими ясный, легочный- дыхание везикулярное, чистое. Сердце не расширено, тоны его приглушены, пульс ритмичный, 8в в минуту. Артериальное давление 120/70 мм рт. ст. Язык сухой, обложен бурым налетом. Живот мягкий, безболезненный, печень и селезенка не увеличены. Имеется тремор рук, век, языка.
Психическое состояние. Растерян, не сразу собирается с мыслями для ответа на вопросы. Считает, что находится в больнице имени Н. А. Семашко. Говорит, что его судили, приговорили к расстрелу, что для этого собирали множество людей, которые негодующе кричали в его адрес, а он в это время находился на каком-то кладбище, видел огромный крест. Затем рассказал, что его возили на расстрел в Люблино.
Там, под мостом, ему сделали операцию, отрезали мошонку, потом хотели отрезать голову, но в этот момент с проезжающей автомашины в рупор закричали, чтобы его не убивали и отправили в больницу. Вспоминает, что где-то, в каком-то подвале, к его голове подключали электрический ток и проверяли его мысли. При этом на стене вспыхивали слова: «Врет он!» или: «Правду говорит». Не может вспомнить последовательность событий, не может объяснить причины всего происходившего. Просит его освободить, вырывается, говорит, что он обречен, что его не спасти, что толпа людей под окнами ждет его расстрела. Спустя 4 дня состояние больного улучшилось. Исчезли слуховые и зрительные галлюцинации, бред. Появилась критика к своему состоянию.
Своеобразие данного случая заключается в том, что наряду со слуховыми и зрительными галлюцинациями, синдромом, сходным с психическим автоматизмом, отмечались осязательные и телесные галлюцинации (больному «сделали операцию, отрезали мошонку»- к голове ему подключали ток, проверяли его мысли и т. п.). Катамнестическое наблюдение за больным в течение 2 лет свидетельствует о полном излечении больного и отсутствии у него каких-либо признаков шизофренических симптомов. Шизофренический приступ, о котором можно было бы здесь думать, полностью исключается.
