Клиническая картина белой горячки - интоксикационные психозы

Клиническая картина

Обычно за несколько дней, недель и даже несколько месяцев до развития белой горячки наблюдаются выраженные в той или иной степени продромальные явления. Продромальный период белой горячки в основном проявляется в нарушении сна. Сон делается беспокойным, короче во времени, неглубоким, поверхностным и сопровождается яркими кошмарными сновидениями. Больные видят во сне различные устрашающие картины, домашних животных, зверей, чудовища, не существующих в природе. Им снится, что на них кто-то нападает, душит.
Пейпер И. А. отмечал на ЭЭГ у больных при завершении белой горячки отсутствие альфа-ритма, медленные волны. Нерегулярный альфа-ритм, изредка медленные волны при алкогольном делирии, находил 1. Камерер с соавторами. М. Г. Гулямов, А. М. Ивачицкий и Б. Т. Малкин выявили взаимосвязь между тяжестью клинической картины белой горячки и выраженностью изменений в ЭЭГ (1969).
их. Нередко под влиянием таких устрашающих сновидений больные просыпаются, вскакивают с кровати, кричат, пугливо озираются.
Е. А. Попов, ссылаясь на наблюдения А. Л. Эпштейна, указывал, что расстройства сна и белая горячка связаны между собой патогенетически и что возникновению алкогольного делирия всегда предшествует более или менее длительная бессонница. Последняя сама по себе может вызвать делириозное и делириозно-галлюцинаторное состояние. Подобные наблюдения независимо от Е. А. Попова подтверждены С. Г. Жислиным (1965). Аппетит у таких больных ослабевает. Иногда отмечаются тяжесть в голове, головная боль, головокружение. Больные становятся раздражительными, пугливыми, иногда появляется немотивированный страх, тревога. Ориентировочная и оборонительная реакции усиливаются. Отмечаются повышенная возбудимость, своего рода гиперстения зрительного и слухового анализаторов, иногда элементарные слуховые галлюцинации в виде акоазмов, шума в ушах или нарушение зрительных восприятий — искры, блеск. Дрожание рук и потливость усиливаются. Иногда наблюдается запор или понос. С. Г. Жислин отмечал в этом периоде эмоциональное и психомоторное оживление, некоторую эйфоричность, которую сменяет общий депрессивный фон и однообразная тревожная окраска настроения в состоянии похмелья.
В это время у ряда больных возникает отвращение к алкоголю, вследствие чего они прекращают пить, однако наблюдается немало больных, которые продолжают потреблять алкоголь и в период уже выраженной белой горячки. За 2—5 дней до возникновения белой горячки продромальные явления нарастают и заболевание переходит в следующую фазу — фазу развернутой белой горячки.
Белая горячка может возникнуть и без заметных предвестников, остро, обычно в ночное время.

Рис 3. а, б, в, г. Письмо больного белой горячкой.
Одним из кардинальных симптомов белой горячки является характерное резко выраженное дрожание расставленных пальцев рук- дрожание может распространяться и на конечности, лицо, язык. Оно обычно во много крат сильнее, чем при хроническом алкоголизме в первые дни абстинентного периода. Руки делают колебательные движения вверх, вниз, влево и вправо. Очень характерны изменения в письме. Почерк становится крупным, размашистым, неровным, с неровным нажимом, угловатыми контурами, строки неровные. Иногда пропускают при написании слов или предложений отдельные буквы- больные неразборчиво дописывают окончания слов.
В. П. Осипов (1926) не совсем точно писал, что письмо при белой горячке сильно напоминает письмо больного параличом. Однако оно отличается от письма больного прогрессивным параличом тем, что слова закончены, слоги и буквы не пропущены, вообще нет явлений выпадения, характеризующих паралитическое слабоумие.
Характерно, что многие больные при просьбе расписаться, т. е. написать свою фамилию, стремятся не выполнить этого указания, видимо, по бредовым мотивам, и очень неохотно соглашаются написать какую-либо фразу. Замечая дефект своего письма, они стараются как-то скорректировать его, стремясь писать то в замедленном, то в быстром темпе, а в части случаев отказываются вообще писать и пишут лишь после настойчивых многократных приказаний врача. Если перед ними ставят задачу провести между двумя точками прямую линию, то эта линия получается неровной, зигзагообразной, с зазубринами (рис. 3). Температура тела бывает то субфебрильная (37—37,8°), то высокая, достигая иногда 39—-40° и выше.
Очень большое повышение температуры у больных белой горячкой нередко обусловливается каким-либо заболеванием внутренних органов, в первую очередь пневмонией, которая, особенно в последние годы, нередко сопутствует белой горячке. Высокая температура тела может наблюдаться и в случаях, протекающих без всякого рода осложнений. Температура тела падает критически. Пульс обычно учащается, достигая 90—160 ударов в минуту. Учащение пульса можно связать наряду с интоксикацией и с психомоторным возбуждением больных. Тоны сердца приглушены. Кровяное давление слегка повышается по сравнению с исходным. В. П. Осипов (1926) наблюдал повышение кровяного давления вслед за повышением температуры, причем в разгаре галлюцинаторнобредового состояния давление доходило до 200 мм и выше. В одном случае кровяное давление поднималось до 310 мм рт. ст. Мы такого значительного повышения не наблюдали. В тяжелых случаях белой горячки кровяное давление падает. Вообще в последнее время при белой горячке в течение заболевания кровяное давление то умеренно повышается, то понижается. Границы сердца нередко расширены. Лицо влажное, гиперемировано или имеет бледную или бледно-землистую окраску. Точечные кровоизлияния нередко наблюдаются в соединительной оболочке глаз и на сгибательной стороне кожных покровов верхних конечностей.
Дыхание больных учащено. Пневмограмма носит неровный, прерывистый характер. Язык, как правило, густо обложен, изо рта нередко отмечается гнилостный запах. Стул то задержан, то в норме, иногда наблюдается понос. Аппетит отсутствует или резко понижен. Температура выше 40°, гиперазотемия, сухость не только языка, но и слизистых оболочек и гипотония глазных яблок как признаки нарастающего обезвоживания организма относятся к прогностически неблагоприятным симптомам. Смертельный исход часто бывает связан с сердечно-сосудистой недостаточностью.
Отмечается значительно выраженная потливость. Все тело больных влажное, покрыто потом, иногда по телу текут капельки пота, руки влажные. Почти в 10% случаев белая горячка дебютирует одним или несколькими эпилептиформными припадками (с потерей сознания, тоническими и клоническими судорогами). Пателлярные рефлексы, а также рефлексы с ахиллова сухожилия повышены. Нередко отмечаются клонус стоп, ослабление, а иногда и легкий парез лицевого нерва. Зрачки в части случаев, как и при хроническом алкоголизме, обнаруживают не очень живую реакцию на свет, иногда они бывают неравномерны. Сон при белой горячке отсутствует. Лишь в отдельных случаях атипичного течения белой горячки больные засыпают на очень короткий срок, от нескольких минут до 1—2 часов. Вес больных обычно во время приступа белой горячки падает.

Рис. 4. а, б. Зрительные галлюцинации при белой горячке.

Кардинальными признаками белой горячки являются нарушение сознания, зрительные и, в меньшей степени, слуховые и осязательные галлюцинации и бред. Нарушение сознания своебразно: сознание то затемняется, то проясняется, т. е. нарушение его носит волнообразный характер. Нам приходилось наблюдать больных, которые при беседе свои галлюцинации скрывали, сознание у них было мало нарушено, но если мы их предоставляли самим себе, то замечали, что они стремились куда-то бежать, галлюцинировали, сознание их затемнялось. Вследствие нарушения сознания у больных нарушается ориентировка в месте, но никогда не нарушается ориентиробкй относительно своей личности. Даже при самом глубоком помрачении сознания и причудливых делириозных переживаниях больные всегда правильно сообщают, кто они, свою фамилию, возраст, адрес и т. п. Больные не только дезориентированы, но и ложно ориентированы, обычно принимают больницу за свой дом, общежитие, место своей работы, ресторан, пивной бар и т. п. Окружающих лиц они принимают за своих знакомых, соседей, сотрудников, родственников или лиц, которые следят за ними, шпионят, что-то замышляют против них. Если им указать на врача и спросить: «Кто это?», — они отвечают, что это директор их предприятия и т. п.
Одно из ведущих мест в клинике заболевания занимают зрительные галлюцинации (рис. 4). Галлюцинации обычно носят подвижный характер и воспринимаются то как реальная действительность, то как искусственные изображения, напоминающие кинематографические. Зрительные галлюцинации обычно окрашены в естественный цвет, множественного характера, обнаруживают склонность к трансформации: то уменьшению, то увеличению, то превращению одного галлюцинаторного образа в другой- например, какая-то неясная черная тень превращается в кошку, кошка в змею, змея — в какое-то чудовище, чудовище — в хлопья и т. п. Больные видят паутину, проволоку, нити, снежинки, пыль, тени, бутылки, кружки, струи воды, газов. Особенно часто они видят различных насекомых: мух, комаров, бабочек, пауков, стрекоз, скорпионов, муравьев, клопов, жуков, тараканов, пчел- различных животных: крыс, мышей, кошек, собак, зайцев, коз, лошадей, львов, обезьян, слонов, жирафов, рыб, крокодилов, змеи и т. п. Часто больным представляются скелеты человека, различные нереальные существа, люди невидимки, снежный человек, черти, уроды, рожи, чудовища (рис. 5, 6, 7, 8).

Рис. 5. Зрительные галлюцинации при белой горячке.

Рис. 6. Зрительные галлюцинации при белой горячке.
Змеи свиваются в клубок возле стула и расползаются по комнате. Какая то уродливая рожа вылезает из-под кровати. Мохнатые миниатюрные человекоподобные существа пляшут на ковре какой-то бесовский танец, принимая самые разнообразные и причудливые позы. Из-под пола вылезает мохнатое чудовище, высовывая язык, дразнится. Множество маленьких уродов, усевшись на перилах лестницы, дразнят и насмехаются над больным, не пуская его домой. Все это оживленно движется, ползает, прыгает, скачет, летает, принимая причудливые формы. Галлюцинаторные образы — насекомые, рыбы, птицы, звери, животные, нереальные фантастические существа — то появляются, то исчезают, то уменьшаются, то увеличиваются, то превращаются и видоизменяются: змея с горящими глазами движется к больному и, не доползая до него, превращается в чертика, который дразнится, строит рожи, высовывает язык- уродцы пляшут, дразнят, то увеличиваясь, то уменьшаясь и исчезают сквозь стены- лягушки прыгают, насекомые и птицы летают — все движется и изменяется, как в кино. Е. Блейлер справедливо отметил, что для больных белой горячкой кинематограф существовал уже с давних пор.

Рис. 7. Зрительные галлюцинации при белой горячке.

Рис. 8. Зрительные галлюцинации при белой горячке.

Иногда больные видят движущиеся толпы народа, покойников, драки, собутыльников.
Мы наблюдали больных, которым казалось, что во дворе больницы для них строят виселицу или ведут приготовления к их казни, роют для них могилу, причем собираются совершить казнь самыми мучительными приемами — распилить тело деревянной пилой, больных окружают злоумышленники, которые завели их в ловушку с тем, чтобы «пропустить на фарш» или «сварить их на мыло».
Зрительные галлюцинации могут наблюдаться и у лиц, лишенных зрения. Д. С. Озерцковский наблюдал одного больного белой горячкой, который был слепым в течение 25 лет. Больному мерещились различные галлюцинаторные образы: черти, звери и другие существа. Мы тоже наблюдали у слепых, заболевших белой горячкой, обильные зрительные галлюцинации. Характерно, что в последние годы характер зрительных галлюцинаций начал несколько изменяться. Все менее и менее больные видят чертей, колдунов, леших, ведьм и др. Вместо них представляются какие-то уродливые люди, насекомые, птицы, рыбы, животные, роботы, изображения, похожие на абстрактную живопись.
Лет сорок назад мы наблюдали больных белой горячкой, которым мерещился ад, ангелы, черти, святые. Теперь лиц с такого рода галлюцинациями мы не встречаем. Видимо, среда, в которой живет больной, играет известную роль в формировании содержания зрительных галлюцинаций.
Параллельно со зрительными галлюцинациями, но в гораздо меньшей степени наблюдаются у больных иллюзорные восприятия. Например, одежда на вешалке в комнате воспринимается как какие-то уродливые люди. Электрическая лампочка кажется особой, а на ней уселся и качается какой-то человек. Или же лампочка кажется ожившей, похожей на фигуру человека, она курит папиросу, а по папиросе ползет миниатюрная змея. Больной открывает кастрюлю, а в кастрюле что-то копошиться, какой-то уродец и т. п.
Наряду со зрительными галлюцинациями и иллюзиями наблюдаются, хотя и в значительно меньшей мере, слуховые галлюцинации, которые проявляются в виде шороха, шипения, свиста, стука, грохота, писка, треска, гудения, шума, крика, пения, музыки, пальбы, лязга оружия. Вначале слуховые галлюцинации имеют расплывчатый, неопределенный характер, а затем приобретают характер словесных диалогов, брани, угроз, насмешек, укоров. Галлюцинаторные голоса окликают больного по имени, называют его пьяницей, прогульщиком, дураком, негодяем, мошенником, жуликом, вором, лжецом, лодырем, лентяем, вредителем, шпионом, расстратчиком, убийцей, онанистом, бродягой, насильником и т. п. Они угрожают показать его по телевидению как морального урода и преступника, арестовать его, посадить в тюрьму, кастрировать, предать его страшным мучениям и казни. Больные слышат, как кричат к рыдают их родственники. Эти голоса воспринимаются ими то как естественные, то как передаваемые по радио или телевидению. Они слышат их со всех сторон.
Однако слуховые галлюцинации при белой горячке никогда не выступают на первый план. Bleuler (1953) считал, что слуховые галлюцинации составляют существенную часть картины болезни. Но он полагал, что в его случаях белая горячка осложнялась шизофренией. С этим никак нельзя согласиться, ибо хроническая интоксикация алкоголем может поражать те же функциональные структуры, что и шизофрения, и вызывать сходные по клинической выраженности состояния. Но об этом речь пойдет дальше.
Параллельно со слуховыми наблюдаются и осязательные галлюцинации. Больным кажется, что в их тело вонзают острые предметы, например проволоку, пускают в глаза металлические стружки, паразитов, будто бы их обрызгивают водой, окуривают газами, щекочут, обдувают холодным воздухом, замораживают, бросают в них мелкими предметами, кусают, давят или вытягивают или отрывают половые органы, и т. д.
Иногда может отмечаться синдром Кандинского — Клеерамбо. М. Г. Гулямов (1965) приводит интересные данные, касающиеся тех случаев белой горячки, в клиническую картину которых включались отдельные фрагменты синдрома психического автоматизма (синдром Кандинского—Клерамбо), проявлявшиеся в виде слуховых псевдогаллюцинаций, насильственного мышления, задержки мыслей, симптома открытости. Вся эта симптоматика не отличалась богатством и стойкостью, как это наблюдается при шизофрении и ряде других нервно-психических заболеваний, и держалась недолго. С окончанием алкогольного делирия, с прояснением сознания, с исчезновением делириозных и онейроидных переживаний симптомы психического автоматизма исчезали.
Осязательные галлюцинации можно отчасти объяснить наличием у больных невротических парестезии. Нередко встречаются галлюцинации кинестетических ощущений. Больным кажется, что под ними качается постель, что она взмывает в воздух, поднимается, шатается пол, нависают с гены и т. д.
В ряде случаев отмечаются обонятельные галлюцинации — больные ощущают запах горящей серы, удушливых газов, чувствуют какой-то неприятный запах, например запах падали и др. Очень редко наблюдаются вкусовые галлюцинации. Один наблюдавшийся нами больной под влиянием осязательных и слуховых галлюцинаций оторвал себе яичко. Все перечисленные выше галлюцинации (зрительные, слуховые и т. д.) легко переплетаются между собой, комбинируются. Они оживленные и подвижные, склонные к уменьшению или увеличению. Например, змеи, угри, ящерицы, лягушки, крысы, уродцы, маленькие человечки прыгают, кричат, высовывают язык, шумят, то увеличиваются, то уменьшаются, то превращаются один в другого: лягушка в змею, змея в уродца и т. п. Больные ощущают, как что-то бегает по их телу, их режут, пускают им в глаза металлические стружки, стригут волосы и т. д.
Иногда разворачиваются и более сложные события. Кто- то врывается в комнату больных, за ними гонятся, совершают насилия, казни, убийство и т. п. Их обвиняют в разного рода преступлениях, шпионаже, растрате, убийстве, подлоге, изнасиловании, приговаривают к смертной казни, строят для них эшафот. Все процессы происходят как во сне, однако несколько ярче. Больной переживает ряд событий, полных противоречий, однако носящих устрашающий и угрожающий, а подчас и забавный для больного характер. Больные не узнают окружающих, читают неверно.
При белой горячке почти всегда удается внушить больному галлюцинаторные образы как в пределириозном состоянии, так и на высоте делирия и в первые дни после перенесенного делирия. 3. М. Бехтерев (1897) вызывал стойкие зрительные и слуховые галлюцинации после окончания белой горячки, заставляя больных всматриваться в блестящие предметы или прислушиваться к работе индукционного аппарата.
При надавливании на глазные яблоки, завешивании глаз больных черным платком или затемнении комнаты удается у них вызвать зрительные галлюцинации. Больные видят то, что им внушают. Например, им говорят, что они видят птичку, собаку, кошку и т. п. или называют внушенные образы, однако дело иногда ограничивается лишь элементарными зрительными обманами — больные видят искры, точки, пятна и т. п. (симптом Липмана). Данный симптом может иметь место как в пределириозном состоянии, так и после перенесенного делирия.
Если больному дать лист белой бумаги, заставить его смотреть на лист и спросить, что он на нем видит, то он ответит, что ему представляются черные пятна, буквы, числа, фигуры и даже целые картины (симптом Рейхарда). Если предложить больному алкогольным делирием воспользоваться предварительно выключенным телефоном, то больной может вести разговор с воображаемыми знакомыми и друзьями (симптом Ашафенбурга), причем этот разговор имеет отношение к событиям, внушающим больному опасения (например, за жену, семью и т. п.) или к профессиональным занятиям больного. Наряду с этим можно вызвать многочисленные другие обманы чувств. Если, например, сделать вид, что в руку больного вложили какой-то предмет, и, сжав руку, сказать, что ему дали клубок ниток, то больной их тянет, наматывает. Когда больного, сжав его руку, спрашивают, что ему вложили в нее, он, многократно ощупывая несуществующий предмет в своей руке, заявляет, что это монета, кусок железа, карандаш, конфета, кусочек сахара и т. п. Если заставить больного поднести свою руку к уху и прислушаться, то он обычно слышит шорохи, шум, шелест, неопределенные звуки и т. п.
В. П. Осипов обращал внимание на то, что галлюцинаторные явления часто начинаются в виде элементарных зрительных обманов, таких, как видение точек, шариков, линий, звездочек, кружков, различных круглых предметов, которые прерываются более определенными фигурами. Автор полагал, что в возникновении галлюцинаций значительное участие принимают глазодвигательные мышцы, объясняя этим в известной мере подвижность галлюцинаторных образов, их обилие и небольшие размеры.
Мы вызывали обильные зрительные галлюцинации, заставляя больного пристально смотреть в зеркало, причем иногда содержание этих галлюцинаций удавалось внушать. Подобного рода обманы чувств легко удается вызывать благодаря несколько повышенной внушаемости больных, находящихся в делириозном состоянии. Таким больным без труда удается внушить, что они в том или ином месте были, то или другое там делали и т. п.
Нередко бывает достаточно спросить больного, что он чувствует, видит и слышит, чтобы вызвать у него целый ряд обманов восприятий Обманы чувств у таких больных не прибавляются к картине окружающей обстановки, а как бы вытесняют ее. Е. Крепелин (1923) подчеркивал, что сочетание разнообразнейших обманов чувств, образующее беспорядочную цепь делириозных переживаний, и представляет основную особенность белой горячки и вообще всякого делирия Процессы протекают совершенно как во сне, только, по-видимому, несравненно ярче, так как сознание затемнено лишь умеренно, между тем как обманы обладают высокой чувственной яркостью. Восприятие больных белой горячкой резко расстраивается, нередко они не обращают внимания на цвет и вместо виденного цвета называют другой. Объясняется это тем, что, несмотря на правильное узнавание предмета, вместо него в сознании больного проявляется другой, быстро ассоциирующийся с воспринятым образом. Красный, черный и зеленый цвета плохо различаются. Порог чувствительных восприятий у части больных повышен. В большом числе случаев, если это удается исследовать ввиду значительной отвлекаемости больных, поле зрения оказывается суженным.
Определение промежутков времени резко нарушено. Ошибаются также больные и в оценке размеров предметов. Внимание больных нарушено в значительной мере, ибо, предоставленные самим себе, все внимание они концентрируют на галлюцинаторных переживаниях, на всем том, что происходит вокруг них, на окружающих они не обращают должного внимания. Мышление несколько нарушено, хотя и вполне связное, по существу у больных мало мыслей и идей. В большинстве наблюдений, за исключением очень тяжелых случаев белой горячки, спутанности не отмечается. Говорят больные очень мало, в основном они заняты своими галлюцинаторными переживаниями. Наблюдается значительно выраженная отвлекаемость. Достаточно отвлечь внимание больного случайными впечатлениями, как ход мыслей их прерывается и направляется по другому пути. Больные не замечают элементарных противоречий. Критика к своему состоянию отсутствует, что особенно заметно при наличии у больных иногда нелепых галлюцинаций. Так, больной может уверять, что жену его насильственно умертвили, распороли ей живот, дважды отрубали голову, причем тут же больной заявляет, что слышит голос жены. У больных совершенно отсутствует способность быстро ориентироваться и разбираться в сложной ситуации. Если больных удается склонить к разговору, то они отвечают скупо, нередко лишь после повторных вопросов. Ответы их носят живой, эмоциональный характер, немногословны, утвердительны или отрицательны.
Память обычно нарушена в значительной мере. Больные плохо запоминают названные ими слова, цифры, числа и др. Показанные им картинки они запоминают лучше, так как картинки имеют больше отличительных признаков. Прочитанные больным рассказы обычно передаются ими с большими искажениями, пропусками. Все это свидетельствует о нарушении деятельности второй сигнальной системы, особенно корковых связей типа Н—С (непосредственный раздражитель — словесная реакция), С—С (словесный раздражитель — словесная реакция) как наиболее молодых в онтогенетическом отношении. Менее всего страдают корковые связи типа Н—Н (непосредственный раздражитель — непосредственная реакция).
Память на ранее приобретенные знания и пережитые события не нарушена. Однако в значительной мере нарушается память на события, наблюдавшиеся на высоте делириозного приступа. Переживания делириозного периода "больные вспоминают лишь частично, и то при напоминании тех или иных эпизодов, отмечавшихся в этом периоде, порядок делириозных переживаний во времени исчезает. Однако, если белая горячка возникает у больных шизофренией, то, по данным Е. F-дилера, эти больные воспроизводят отчетливо самые сложные переживания несколько дней подряд, причем объективный контроль подтверждает правильность этих воспоминаний. Иногда отмечаются конфабуляции, выдумки. Больные на вопрос, что они пережили, могут рассказать массу эпизодов, которых не было в действительности. Аффективной сфере присущ аффект боязни, достигающий в большинстве случаев выраженного аффекта страха. Этот страх носит особый характер и сочетается со своеобразным юмором. Смесь страха с эйфорическим настроением — «юмор висельника» имеется в большинстве случаев и больше ни при каких состояниях в таком виде не наблюдается, как справедливо отмечает Bleuler (1955). Настроение больных соответствует переживаемому бреду. В большинстве случаев оно тревожное, больные пугливы, несмотря на то что галлюцинаторные переживания не столько занимают их, сколько мучают. Настроение иногда у них носит эйфорическую окраску. В соответствии с быстрой сменой делириозных переживаний меняется и настроение. Под влиянием страха больные взвывают о помощи, а спустя несколько минут под влиянием смешных, забавных галлюцинаторных образов, улыбаются. Иногда под влиянием галлюцинаторных переживаний, страха больные могут совершать социально опасные поступки (нападение на окружающих, попытка самоубийства и др.).

Поведение больных при белой горячке чрезвычайно характерно. В ярко выраженных случаях на первый план выступает моторное беспокойство. Больные не могут сидеть на одном месте или лежать в кровати. Их многократно укладывают в кровать, но они тут же вскакивают. Поведение больных обычно адекватно галлюцинаторным переживаниям. То они снимают со своей одежды пауков, чертиков, то гоняют крыс, кошек собак, то ловят кур, цыплят, то снимают паутину, тянут нитки, то помогают срывать несуществующую проволоку и т. п. Нередко наблюдается бред профессиональных занятий, при котором больные занимаются привычным для них делом: шоферы готовят машину к поездке, мясники рубят, развешивают, отпускают покупателям мясо, слесари что-то исправляют, сапожники чинят сапоги, плотники и столяры строгают и т. п. Моторика оживлена. Все время больные чем-то заняты, иногда разговаривают с галлюцинаторными образами. Вследствие нарушенного сознания или из-за наличия галлюцинаций больные не в состоянии заняться чем-либо в действительности, находясь во власти галлюцинаторных образов- они осторожно переступают через воображаемою проволоку, тянут изо рта или со своей рубашки нити, просят подать им водку. В ряде случаев они возятся со своим постельным бельем, ищут что-то в кровати под простыней, подушкой, под кроватью или совершают разного рода манипуляции со своей одеждой, бельем, застегивая и расстегивая рубашку, подтягивая брюки, кальсоны. Рубашку они могут надевать как кальсоны и наоборот. Нередко в порыве страха они ломятся в дверь, пытаются бежать, вышибают двери, окна. Нам приходилось наблюдать случаи, когда больные с поразительной ловкостью и силой акробата вскакивали на подоконник, выбивали стекла и выбрасывались из окна. Охваченные сильнейшим двигательным беспокойством, больные говорят очень мало (хотя Bleuler и отмечал у них ранее болтливость, чего в настоящее время не наблюдается). Часто отличающиеся бредовые идеи преследования ведут к тому, что больные, находясь вне стен больницы, запирают двери, вооружаются ножом, топором, палками, граблями, вилами. В тяжелых случаях белой горячки с очень высокой температурой при нарастании слабости больные становятся более тихими и беспокойными лишь в пределах своей постели. Они трясущимися руками беспрестанно совершают те или иные движения, теребят белье, одеяло, что-то ищут в кровати, перебирают ногами, руками, со страхом смотрят на потолок, стены, боязливо озираются на персонал, соседей по палате. Следует сказать, что поведение больных белой горячкой настолько специфично, что, увидевши их несколько - раз в жизни, можно легко заметить их в общей массе душевнобольных.
Бредовые идеи при белой горячке носят интерпретативный характер и вытекают из галлюцинаторных переживаний больных, о чем можно судить по их отрывочным высказываниям или выкрикам. Во многих случаях больным кажется, что их преследуют, хотят заманить в ловушку, уничтожить, подвергнуть мучительной казни и т. п. В таких случаях, чтобы спастись от воображаемых преследователей, больные нередко обращаются в органы милиции. Однако этот бред не носит стойкого характера, не отмечается тенденции к его систематизации. Бредовые идеи величия и ипохондрической бред несвойственны белой горячке.
Галлюцинаторные переживания больные воспринимают как реальную действительность. Больным кажется, что им угрожают всевозможные опасности, что за ними следят, их обвиняют в тягчайших преступлениях, они боятся, что их заберут, подвергнут страшным мучениям. Нередко, вооружившись холодным оружием (нож, топор), они баррикадируются у себя в комнате, выскакивают в окно, спрыгивают на ходу с трамвая, прячутся в канализационных трубах, бросаются в реку, под поезд, автомашину и т. п. Один больной, испугавшись врача, пришедшего его освидетельствовать, тут же застрелился на его глазах. Учитывая социальную опасность таких больных, за ними следует осуществлять строгий надзор и соблюдать сугубую осторожность, чтобы предупредить опасные с их стороны действия. Неблагоприятно протекающих случаях обратное развитие психопатологической симптоматики может наступить сразу после критического многочасового сна, продолжающегося от нескольких часов до одних суток, причем сон после этого иногда кратковременного пробуждения повторяется- иногда заболевание заканчивается литически. После сна обычно проясняется сознание, исчезают зрительные и слуховые галлюцинации, страх, бред, физические признаки алкогольного делирия. В ряде случаев еще некоторое время может отсутствовать критика к имевшим место галлюцинаторным переживаниям и оставаться резидуальный бред, который мало-помалу блекнет, а затем полностью исчезает. После исчезновения психопатологической симптоматики могут некоторое время наблюдаться явления астении. Иногда заболевание переходит в хронический алкогольный галлюциноз, корсаковский психоз, болезнь Гайе—Вернике, протрагированный хронический алкогольный делирий. В очень тяжелых случаях белой горячки (смертельных) сознание помрачается до глубоких степеней, галлюцинаторные явления ослабевают, больные бессвязно бормочут что-то, физически слабеют, сердечнососудистые расстройства нарастают, деятельность сердца ослабевает, пульс становится частым и малым, слабого наполнения, артериальное давление падает, больные впадают в сопорозное, коматозное состояние и, несмотря на все принятые терапевтические меры, умирают.