Что такое сумасшествие - о психиатрии и психоанализе - познай себя
Видео: история психиатрии до Фрейда
Видео: КАРАТЕЛЬНАЯ ПСИХИАТРИЯ или ШОКИРУЮЩАЯ ПРАВДА ШИЗОФРЕННИКОВ
Глава шестая
ПСИХОЗЫ
У большинства людей Эго способно достаточно надежно держать Ид под контролем, так что психическая энергия прилагается к полезным целям и эмоциональная жизнь протекает нормально. У некоторых индивидов, если Эго ослаблено или Ид возбуждено, энергия тратится зря, поскольку инстинкты Ид получают частичное удовлетворение в замаскированном виде такими способами, которые мешают благополучию, работоспособности и счастью. Такое искаженное выражение называется невротическим поведением- если оно происходит постоянно и серьезно затрудняет жизнь индивида, его называют неврозом. У некоторых несчастных (примерно один человек на каждые две-три сотни) Эго полностью отступает и контроль берет на себя Ид. В таком случае подавленные образы становятся сознательными и ведут к странным формам поведения, которые называются психозами.
Для того чтобы яснее понять истинные последствия такого полного отступления Эго, рассмотрим случай одного из самых распространенных психозов, который называется шизофрения- в этом случае болезнь прошла через четыре различные стадии, прежде чем начался процесс исцеления.
В Олимпии, в одной из грязных квартир у реки, жил молодой человек, которому следовало бы стать пастухом. Наедине со своими овцами он мог бы лежать на спине в траве, вытянув руки, и мечтать, глядя на кучевые облака. Он был полон небесных мечтаний. Если бы у него была аудитория из овец, он мог бы играть роль короля или философа. К несчастью, Кэри Фейтон работал в мясном отделе в магазине Димитри, где ему приходилось иметь дело не с живыми овцами, а с мертвыми. Когда он ложился на спину, он мог смотреть только на потрескавшийся потолок в своей квартире без горячей воды вблизи Олимпийского консервного завода.
Кэри много времени проводил, лежа в своей комнате. Ему никогда не удавалось поладить с другими молодыми людьми, а девушки, с которыми ему очень хотелось быть, находили его слишком странным и молчаливым. Большая часть его жизни проходила в мечтаниях, и он не мог заставить себя говорить о них- а поскольку больше ему говорить было не о чем, разговор для него был очень трудным делом.
Однажды он рассказал о своих дневных грезах девушке по имени Джорджина Савитар: как он станет большим человеком, когда вырастет, и спасет ее жизнь, когда ее будет преследовать какой-то мужчина. На следующий день Джорджина, сама вызвавшая Кэри на откровенность, рассказала в школе другим девушкам о его словах- после этого девушки всегда хихикали, когда он проходил мимо, и он чувствовал себя таким жалким, что не мог быть рядом с ними и при встрече переходил на другую сторону улицы. Однажды он шел домой с Минервой Сейфусс, доброй и умной девушкой, которая пыталась помочь ему и говорила, что считает его хорошим парнем, но он слишком застенчив, и поэтому другие, особенно девушки, считают его смешным, и почему бы ему не заинтересоваться спортом и другими делами, чтобы он больше походил на других парней. Кэри понимал, что она пытается быть с ним доброй, но ее слова заставляли его чувствовать себя еще хуже и более беспомощным. С тех пор он всегда избегал Минерву, хотя дома втайне писал о ней стихи.
Лежа вечерами в постели, пока его разведенная мать развлекала своих приятелей, таких, как старый мистер Крон, Кэри часто думал о разных женщинах, которые приходили в течение дня в лавку мясника, и как однажды они попадут в беду, и он их спасет, и тогда они в него влюбятся. Особенно ему нравилось думать об одной женщине, потому что у нее были длинные тонкие ноги, а ему такие ноги очень нравились. Когда она заходила в лавку, он всегда внимательно следил за ней, чтобы увидеть, обратила ли она на него внимание. Однажды она по-дружески улыбнулась ему, и он решил, что она в него влюблена. Он долго считал, что она в него влюблена, но боится сказать ему об этом, потому что, узнав ее тайные мысли о Кэри, муж ее побьет.
Кэри знал, что эта женщина — сестра Джорджины Савитар и жена Алекса Патерсона, аптекаря. Он узнал, где она живет, и принялся слоняться на углу, надеясь, что как-нибудь она выйдет и он сможет поговорить с ней наедине, чего нельзя было сделать в лавке. Он хотел рассказать ей, как сильно он ее любит, а также что ему не нравится в лавке мясника и он хочет уйти оттуда. Он надеялся, что она бросит мужа, который, как казалось Кэри, обращается с ней жестоко, и убежит с ним. Однажды она действительно прошла мимо него, но когда наступил подходящий момент, Кэри не смог ничего сказать, он отвел взгляд, так что даже не поздоровался с ней. Наконец он решил, что единственный способ сообщить ей, что он знает о ее страданиях, — написать ей записку. Он написал записку и неделями носил ее в кармане, прежде чем набрался храбрости и положил в пакет, когда заворачивал для нее мясо.
Вернувшись домой, миссис Патерсон нашла записку и прочла следующее:
«Дорогая, я люблю тебя. Я хочу, чтобы мы убежали вместе. Я знаю, как ты страдаешь. Я убью зверя. Я устал от лавки мясника. Когда я беру в руки мясо, у меня кружится голова и я не знаю, жив я или мертв. Все кажется мне сном. Я был здесь раньше. Мое лицо меняется. Если мы не будем следить, они доберутся до нас обоих. Они изменят твои ноги. До свидания, дорогая. Встретимся в обычном месте. Кэри».
Миссис Патерсон не знала, что и подумать об этой записке. Она поговорила с мужем. Они хотели пойти к матери Кэри и рассказать ей, но оба были нерешительными людьми, а мать Кэри была известна буйным поведением, когда напивалась, поэтому они вместо этого отправились в полицию, вернее, пошел туда мистер Патерсон. Придя в полицейский участок, он удивился, увидев там Кэри. Кэри просил защиты. Он говорил, что люди читают его мысли, следят за ним на улице, делая знаки, и заставляют его лицо изменяться. Он хотел, чтобы кого-то арестовали. Он сказал, что это заговор, хотя он не знает, кто стоит во главе. Мистер Патерсон ничего не сказал, ушел из участка, но вернулся туда позже. Когда сержант прочел записку, он позвонил шефу полиции Кейо. Они решили, что этот случай относится к ведению доктора Триса, поэтому отправились домой к миссис Фейтон и отвезли Кери в больницу.
Доктор Трис установил, что Кери испытывает странные переживания. Ему явился Господь и сказал, что Кери предстоит стать Царем Мира. Бог дал ему определенный знак — крест с кругом под ним, это должен быть его знак. Он постоянно слышит голоса, которые говорят ему, что он должен делать. Когда ему приходится что-то делать, например, поднять кусок туши, голоса говорят, что он должен сделать. Они велят ему наклониться, подсунуть руки под тушу, поднять руки, положить мясо на плечо и так далее. Когда он выходит на улицу, голоса предупреждают, что все вокруг кривляются и готовятся схватить его.
Все казалось словно во сне. Люди, преследовавшие его, использовали телепатию, чтобы изменить его внешность. Иногда он целый час проводил перед зеркалом, думая, насколько изменилось его лицо за последние несколько часов. Все, что он делал, казалось ему случавшимся и раньше. Все эти чувства усиливались в лавке мясника, и иногда, когда ему приходилось брать мясо, Кери становилось так плохо, что его начинало тошнить. Он говорил, что его единственная надежда Мэри. Мэри — так он называл миссис Патерсон, хотя ее настоящее имя было Дафна. Он сказал, что гонятся и за ней и что только он может ее спасти с помощью своего магического знака. Когда его спросили о матери, он ответил: «У меня нет матери».
Мать пришла навестить его, она всхлипывала и плакала. Кери даже не поздоровался с ней. Только улыбнулся и спросил: «Вам нравится овсянка?» Он как будто не узнал ее и не обратил никакого внимания на ее слова, что она его мать и может помочь ему. Он высокомерно посмотрел на нее, как древний король на крестьянку, дал листок бумаги с нарисованным на нем волшебным знаком, отошел и с удивленным видом принялся разглядывать носки своих ботинок.
На следующий день начался период, во время которого Кери неподвижно лежал в постели. Так продолжалось больше двух недель. Кери не разговаривал, не открывал глаза и никак не показывал, что кого-нибудь узнает. Он отказывался есть, и, чтобы он не умер с голоду, его приходилось кормить через трубку, которую врач осторожно ввел ему в пищевод. О себе Кери никак не заботился. Если врач брал его руку и поднимал ее, рука так и оставалась, иногда несколько минут, иногда целый час. Ему можно было согнуть руку в любом направлении, и она так и оставалась, как будто он сделан из воска и может принимать любую форму.
Однажды Кери вышел из этого состояния и снова заговорил. Больше он не жаловался, что его преследуют какие-то люди. Он говорил, что теперь никто не смеет его тронуть. Он сидел в углу на стуле и говорил, что он Царь Мира и величайший любовник. Он зачал всех детей в мире. Ни одна женщина не может иметь детей без его помощи.
Он по-прежнему не узнавал мать. Что бы она ни говорила и как бы себя ни вела, он никак не реагировал. Продолжал рассказывать ей, какой он большой человек, точно так же, как врачам и сестрам, без всяких эмоций, как будто весь мир знает об этом, кроме того человека, с которым он сейчас разговаривает. Если кто-нибудь пытался возразить или спросить, как он может быть царем мира, если сидит в углу палаты, он выслушивал и продолжал рассказывать, какой он большой человек, словно ничего не слышал.
Доктор Трис не пытался спорить с Кери и не использовал в этот период особого лечения, потому что ему казалось, что постепенно Кери станет лучше, что и произошло через несколько месяцев. И только когда Кери как будто стало лучше, доктор Трис начал с ним беседовать.
Выписавшись из больницы, Кэри чувствовал себя хорошо- раз в месяц он посещал доктора Триса. Так как доктор Трис за ним присматривал, мистер Димитри снова взял Кери на работу, но не в мясную лавку на Мейн-стрит. Мистеру Димитри принадлежал также оптовый мясной склад на Рейлроуд Авеню Норс, и Кери работал здесь с товаром. Мистер Димитри понимал, что рискует своими отношениями с клиентами, давая Кери работу, хотя тот никогда не обслуживал посетителей- однако мистер Димитри сказал, что парень должен иметь возможность работать, как и всякий другой, и пока будет делать это хорошо, он свою работу сохранит, тем более что доктор Трис заверяет, что все в порядке. Доктор Трис тревожился за Кери, хотя никому об этом не говорил. Просто продолжал внимательно за ним наблюдать. Он считал, что если у Кери снова возникнут болезненные переживания, он придет к врачу прямо с работы, не заходя домой, и расскажет о них- так он велел Кери поступать.
Срыв у Кери произошел примерно двадцать лет назад, еще до открытия «прочищающих мозги» лекарств и до распространения групповой терапии. Его случай описан здесь, чтобы показать «естественную историю» шизофрении, то есть стадии, которые она проходит, если не применяются современные методы. Во многих отсталых странах до сих пор болезнь протекает, как у Кери, потому что там нет очищающих мозги средств и нет психиатров, подготовленных для ведения групповой терапии. Некоторые врачи по-прежнему используют электрошок, инсулин, двуокись углерода, а в самых тяжелых случаях — хирургические операции мозга, но эти методы все более и более выходят из употребления по мере распространения сведений о медикаментах и групповой терапии. Все это мы подробней рассмотрим в разделах, посвященных лечению. Во всяком случае, когда через несколько лет у Кери снова начались неприятности, доктор Трис поместил его в терапевтическую группу, которая помогла ему вернуться к норме и держаться. Еще легче стало это делать, когда стали использоваться новые лекарственные средства. Как только Кери начинал беспокоиться, доктор Трис приписывал ему одно из таких лекарств, а когда Кери приходил в себя, то переставал принимать лекарство. Таким образом он смог больше никогда не попадать в больницу. Кери продолжал работать на мясном складе и со временем женился. С помощью групповой терапии ему становилось все лучше, и наконец он смог совсем отказаться от лечения.
Вернемся к нашему изучению различных форм шизофрении, вернее, к первому приступу у Кери. Что произошло в этом случае? Очевидно, что Кери отличался от остальных мальчиков и девочек. Он ни с кем не дружил и ни к кому не привязывался. Он не был близок даже к матери, что можно объяснить ее образом жизни. Конечно, если бы у него была способность вступать в нормальные отношения с другими людьми, мать не облегчила бы ему эту задачу. С другой стороны, он никогда не проявлял ни к кому явной враждебности или негодования. Его мортидо и либидо проявлялись в грезах. В реальной жизни он никого не поцеловал и не ударил- в мечтах он вступал в половые сношения и убивал.
Он был так неопытен в установлении взаимоотношений с людьми, что в тех редких случаях, когда пытался сблизиться с реальным человеком, у него ничего не получалось. У него почти не было возможности по опыту и в соответствии с Принципом Реальности составить себе точное и полезное представление о природе человека, как бывает у детей с нормальными родителями. Он поставил себя в неловкое положение относительно презрительной Джорджины и ее насмешливых подруг, не представляя себе последствий- а образы Дафны Патерсон и, ее мужа у него были явно искажены.
В конечном счете набралось достаточно одиночества, неловких ситуаций, унижений и неприятностей, чтобы он потерял равновесие. Неудовлетворенные объекты его либидо и мортидо стали так сильны, что подавили Эго- психика его полностью отказалась от Принципа Реальности, Ид приобрело полный контроль над образами и изменяло их в соответствии с желаниями Кери и его представлениями о Вселенной. Мы помним, что Ид действует так, словно индивид является центром Вселенной, в представлении Ид он бессмертен, всемогущ во всем, что касается его либидо и мортидо, и способен повлиять на все в мире, просто подумав об этом.
По мере утраты контроля Эго перемены в образах Кери становились все очевидней. Изменился его образ собственного лица, так же как и образы окружающих, его места в обществе и даже мяса в мясной лавке. Мясо перестало просто быть предметом его работы, оно стало чем-то личным и пугало Кери до тошноты. Во время этой борьбы между представлениями о реальности Ид и Эго образы Кери так смешались, что он не мог отличить новый образ от старого и потерял представление о разнице между образами своих грез и образами реальности. В результате он уже не мог сказать, видел что-то раньше или нет- когда что-то происходило с ним впервые, ему казалось, что это уже было- и по большей части он не мог решить, грезит он или нет.
В то же время все его напряжения, которые раньше проявлялись только в грезах, неожиданно вырвались, но очень нереалистическим и неразумным способом. Вместо того чтобы выразить их в нормальной здоровой любви и ненависти к другим людям, Кери поместил свои собственные желания в головы других и чувствовал, что эти желания направлены на него. Это все равно что спроецировать свои желания на экран, сесть и смотреть на них, как будто они принадлежат кому- то другому. Все равно .что превратить их в кинофильм «Любовь и ненависть, в главной роли Кери Фейтон» и смотреть этот фильм. В конце концов, именно это он делал всю жизнь в своих мечтах- его мечты и были фильмом «Любовь и ненависть», в котором он играл главную роль, любил прекрасных женщин и убивал злобных соперников. В известном смысле единственная разница заключалась в том, что теперь Кери проектировал этот фильм на внешний мир.
Однако, будучи больным, он не распознавал собственные чувства в этом фильме. Ему казалось, что они принадлежат другим актерам- он не сознавал, что сам написал сценарий. И поскольку он не понимал, что этот необычный фильм — его собственное создание, картина пугала его мощными стремлениями либидо и мортидо, как испугала бы любого другого зрителя, если бы тот смог увидеть ее так же отчетливо. Но никто не мог ее увидеть, и поэтому никто не понимал его возбуждения. Может быть, если бы дежурный сержант увидел мир так же, как Кери, когда тот обратился в полицию, он тоже попросил бы о защите.
Таким образом, на этом этапе болезнь Кери заключалась в том, что он не узнавал собственные чувства, когда видел их, и поэтому считал их чувствами других людей, направленными на него. Психиатры называют это «проекцией», как и в кино. Можно также назвать это «отражением». Либидо и мортидо Кери не направлялись на других людей нормальным способом, а проецировались на них, отражались и возвращались к самому Кери. Чтобы скрыть свое желание убивать других, Кери воображал, что другие хотят убить его- чтобы оправдать свою незаконную любовь к женщине, он воображал, что она его любит. Так он избегал чувства вины, которое возникло бы, если бы он в том и другом случае представлял себя агрессором. Дело дошло до прямого внешнего выражения инстинктов Ид, но Кери не мог их выразить, не «получив разрешения» от Суперэго. Ложное убеждение, будто первый шаг сделали другие, позволяло ему получить такое разрешение. Конечно, проецировать любовь и ненависть на других, а потом отвечать на эти чувства — своеобразный способ избегать чувства вины, но какую цену пришлось заплатить Кери за этот окольный путь выражения своей любви и ненависти! В результате ему пришлось большую часть года провести в больнице, пока с помощью доктора Триса ему не удалось вернуть инстинкты Ид на их законное место и снова отдать контроль Эго. После этого Кери смог жить нормально, хотя время от времени ему и требовалась помощь.
Как мы говорили, невроз — это беспокойный, но успешный способ облегчения напряжений Ид в замаскированной форме. Но когда все способы контроля за проявлением их выражений отказывают, Ид подавляет Эго- такое состояние мы называем психозом. В случае Кери первой линией обороны стал общий паралич всех внешних проявлений инстинктов Ид, так что им позволялось получать облегчение только в мечтах. В первой главе мы уже упоминали такой тип «подавленной» личности, со слабой преградой между сознательными и подсознательными частями психики, и отметили, что такие люди хотели бы, чтобы мир изменился в соответствии с их образами, однако ничего не делают, чтобы вызвать это изменение. В случае Кери очевидно, почему эта преграда между грезами и действиями таких индивидов названа «хрупкой». Когда она ломается, она поддается не постепенно, а разбивается неожиданно и полностью, и Ид получает возможность проявляться обильно и беспрепятственно.
Пока его подсознание прорывалось только в грезах, это никому не причиняло вреда, кроме самого Кери, который в этом бесполезном занятии терял время и энергию. Это не делало его сильней духом или полезней для общества. Но когда преграда между фантазией и действиями рухнула, Кери стал опасен для самого себя и для других, и его пришлось содержать так, чтобы он социально или психически не мог повредить себе или другим. Обществу пришлось защищать его от бесстыдных стремлений его Ид, пока он снова не стал достаточно силен, чтобы защищаться самому.
Вначале мы упомянули, что болезнь Кери прошла четыре стадии.
- Прежде всего на протяжении большей части жизни он страдал от «простой» неспособности через свои либидо и мортидо устанавливать обычные человеческие контакты. Он не любил и не сражался. Его напряжения были заключены в нем самом. Ни с какой работой он не справлялся удовлетворительно. Не мог полюбить какого-либо человека или вообще что-нибудь в жизни. Он плыл по жизни, по работе, мимо разных людей, не проявляя ко всему этому никаких чувств. Такой способ выражения называется «простой шизофренией». Можно сказать, что Кери вел себя так, словно его либидо и мортидо полностью уходили на грезы и на внешний мир их не хватало. Казалось, Кери страдает от недостатка психической энергии, как анемичный человек, по-видимому, страдает от недостатка энергии физической. Однако такое впечатление ошибочно, поскольку мы знаем, что в глубине чувства его накапливались. То, что казалось «простой» недостаточностью, на самом деле было сложной неспособностью выражать свои чувства нормальным путем.
- Когда произошел острый срыв, которому предшествовали различные странные чувства, либидо и мортидо проецировались в больших количествах. Кери увидел собственные чувства отраженными от других, как свет, отраженный от мозга, может показаться спутанному восприятию происходящим от самого зеркала- поэтому Кери казалось, что его любят или ненавидят люди, которые были едва с ним знакомы или вообще незнакомы. Он слышал голоса и видел видения, которые подкрепляли его отраженные чувства. Помимо этих иллюзий, или ложных верований, большую роль в его болезни играла тенденция неправильно приписывать «значение». Ему казалось, что самые незначительные движения другого человека имеют для него огромное личное значение и связаны с тем, что он чувствует. Все вокруг него приобретало слишком большое «значение». Мясо в лавке выглядело более значительным, чем обычно, настолько значительным, что Кери начинало тошнить. Человек, закуривающий сигарету или облизывающий губы в ресторане, делал это, казалось, таким образом, словно передавал важное личное сообщение или угрожал. Все эти новые значения приводили Кери в замешательство.
Такое психическое состояние, которое включает проекцию и отражение чувств и преувеличенную оценку значения, мы называем «параноидальным», особенно если человеку кажется, что все, что делают окружающие, они делают по причинам, связанным с мортидо, а именно угрожают, оскорбляют или причиняют вред.
«Параноидальный шизофреник» считает, что его преследуют, и часто, как Кери, слышит голоса, подтверждающие эти чувства. Конечно, голоса — это еще одна разновидность проекции и отражения: это его собственные мысли, возвращающиеся к нему. То, что он смутно осознает, что сам написал сценарий, видно в ощущении, будто кто-то читает его мысли, другие могут их видеть и т.д. Следует отметить, что на этой стадии действуют и либидо и мортидо. Одна женщина любила Кери, остальные ненавидели.
- В третьей стадии Кери долго лежал как мертвый. В таком состоянии пациенты обычно проявляют неожиданные непредсказуемые вспышки ярости. Кажется, что они совершенно не интересуются окружающим, потом неожиданно обрушиваются на того, кто окажется поблизости. В этом состянии практически нет внешних проявлений либидо, и все наблюдаемое происходит как будто от внешне и внутренне направленного мортидо. Меняется и так называемый мышечный тонус, поскольку конечности можно привести в любое положение, и они остаются в нем неопределенно долго, как будто пациент получил укрепляющее средство, которое сделало его более сильным. В то же самое время кажется, что пациент совершенно потерял интерес к тому, что происходит с ним и вокруг него. Эта эмоциональная катастрофа и особое мышечное напряжение позволяют запомнить, что данная стадия называется кататонической стадией шизофрении.
- На четвертой стадии больше нет проявлений мортидо. Кери казался послушным и покорным. Он говорил, что все в порядке. Теперь он величайший человек в мире, отец всех детей и источник всей сексуальной энергии. Он считал себя по достоинству величайшим повелителем и великим любовником, от которого исходят все дары мужчинам и женщинам. Иногда он давал другому пациенту или работнику больницы как знак своей милости обрывок бумаги- в других случаях, воображая себя оскорбленным, отбирал свои дары. Раз или два в знак особой милости он заворачивал в бумагу кусочки своих испражнений. Он любил весь мир и особенно самого себя. Его либидо проявлялось в полную силу, но теперь оно не проецировалось, а направлялось преимущественно внутрь. Очевидно сходство с младенцем, который королем восседает на своем троне и дает в качестве даров испражнения или сдерживает их.
На этой стадии Кери мог ежеминутно совершать противоположные поступки, не замечая своего противоречивого поведения, как будто часть его мозга не знала, что делает другая, или не обращала на это внимания. Он вел себя так, словно его личность расщепилась на части и каждая часть действовала независимо*. Такое бессвязное поведение с некоторой сексуальной окраской часто встречается у подростков. По-гречески слово «юность» звучит «гебе». Пациенты кажутся одержимыми таким поведением («френия»). Отсюда происходит название гебефрения.
* См. главу о трансакционном анализе. — Примечание автора.
Но мозг Кери был расколот не только в том смысле, что каждая его часть действовала самостоятельно. Зрительные образы и звуки отделились от чувств, и поэтому реальность не вызывала у него нормальной эмоциональной реакции. Всхлипывания матери не вызывали у него сочувствия, заботливость сестер не связывалась с благодарностью. Его чувства словно потеряли всякую связь с окружающим. Мозг его был расщеплен двояко: по вертикали и по горизонтали, так сказать. Это напоминает раскол церкви в средние века, который называется «великой схизмой». Когда сланец раскалывается под давлением, по-гречески это называется «схист». Этот раскол («схизма») происходит в мозгу одержимого человека («френия»), поэтому такая болезнь и называется шизофренией.
Шизофрения часто сопровождается таким впечатлением, будто возникает полный или частичный разрыв между тем, что происходит с пациентом, и тем, как он это воспринимает, поэтому, на взгляд наблюдателя, чувства больного почти или совсем не связаны с тем, что с ним происходит. Кери демонстрировал такой раскол, когда улыбался плачущей матери, вместо того чтобы поплакать вместе с ней над своим печальным положением. До наступления такого разрыва часто можно заметить, что события не оказывают на пациента такого впечатления, как в нормальном состоянии. Его чувства словно притупляются, теряют тесный контакт с происходящим. В таких случаях мы говорим, что у пациента притупленная реакция или что окружающее вызывает у него неадекватный ответ. Такие индивиды больше интересуются своими грезами, чем тем, что происходит вокруг них, и поскольку их эмоции больше зависят от того, что происходит в их сознании, чем от внешнего мира, постороннему человеку в их обществе становится не по себе. Шизофрения — это всего лишь крайнее проявление принципа, согласно которому люди действуют в соответствии со своими образами, а не в соответствии с реальностью.
Теперь можно подвести итог всему сказанному о шизофрениках. Прежде всего, они демонстрируют притупленную или неадекватную реакцию, при которой чувства отделяются от событий, позже психика раскалывается на части, каждая из которых действует самостоятельно. Во-вторых, больные шизофренией делятся на четыре типа. Пациенты могут проявлять все четыре типа поведения в смешанном виде, либо они могут происходить один за другим, как в случае Кери- либо на протяжении всей болезни может проявляться только один тип шизофренического поведения.
Первый тип — достаточно простой, он проявляется в неспособности эмоционально привязаться к кому-нибудь или чему-нибудь, так что индивид переходит с места на место и от одного человека к другому. Простыми шизофрениками являются многие бродяги и проститутки, любительницы и профессионалки- они постоянно меняют место и людей, потому что им все равно, где они и с кем. Это совсем не означает, что всякий, кто постоянно меняет занятия или спутников, обязательно шизофреник. Только подготовленный специалист может определить, где мы имеем дело с развивающимся или уже установившимся психозом.
Второй тип — это параноидальный шизофреник, который характеризуется проекцией и отражением желаний Ид, отражением мыслей в виде голосов и видений и ощущением повышенной значительности.
Третий тип — кататоник, который демонстрирует почти полное прекращение мышечных движений, странные изменения в реакции мышц и импульсивные приступы ярости.
Четвертый тип — гебефренический- пациенты говорят и ведут себя странно, выражают множество фантастических идей, часто сексуального или религиозного оттенка.
В старину шизофрению называли «dementia ргаесох»*, поскольку считалось, что пациент постепенно сходит с ума, а врачи того времени считали это преждевременным: они полагали, что безумие характерно только для старости.
К счастью, сейчас мы знаем, что пациенты не становятся безумными, хотя долго болеют и неопытному наблюдателю действительно могут показаться лишенными ума. Вдобавок большое количество больных выздоравливает с помощью современных средств или даже без них. К тому же болезнь далеко не всегда начинается «преждевременно»- во многих случаях шизофрения — болезнь пожилых, но не старых людей. Таким образом, термин dementia ргаесох устарел, и его лучше не употреблять. Подобную болезнь следует всегда называть шизофренией, имея в виду «расколотую психику», которую мы часто можем снова соединить. Термин dementia ргаесох означает, что больной в безнадежном состоянии.
Кери сошел с ума. Это значит, (1) что он во многих делах больше не отличал хорошее от плохого, и даже если бы отличал, не способен был поступать правильно- (2) что он представлял опасность для самого себя и для других и был способен вызвать публичный скандал и (3) что он не отвечал за беззаконные поступки, которые были продуктом его психического заболевания. Поэтому оказалось необходимо поместить его в больницу под наблюдение опытных врачей, сестер и санитаров, чтобы защитить общество и защитить Кери от него самого.
*«Преждевременное безумие», латин. — Примечание переводчика.
Сумасшествие, однако, всего лишь юридический термин, не употребляющийся в медицинском мире, хотя многие все еще употребляют его в медицинском смысле. Даже юристы не имеют единого определения сумасшествия, так что указанные выше признаки 1, 2 и 3 все являются юридическими определениями, хотя и изменяются от штата к штату и в разных судах.
Правильнее было бы сказать о Кери, что он психотик. Для врача, пытающего излечить его, и для самого Кери в больнице не так уж важно, умеет ли он отличать правильное от неправильного. Есть много психотиков, нуждающихся в медицинской помощи, хотя они и отличают правильное от неправильного, в то же время есть люди, не отличающие правильное от неправильного, к которым следует применять не психиатрические, а другие методы. Если общество и пациент защищены, врача не очень интересует, умеет ли пациент отличать правильное от неправильного. В том, что касается медицины, это не имеет значения. Для медицинской науки важно, насколько Ид подавило или грозит подавить Эго- а то, приемлемы ли для общества специфические желания, которые могут захватить контроль, является второстепенным вопросом в деле лечения.
Психотик — это человек, Эго которого почти полностью потеряло контроль над Ид. Лечение психозов заключается в усилении Эго или в уменьшении энергии, накопившейся в Ид- если будет достигнуто нужное равновесие, пациенту станет лучше. Тогда врач может помочь ему сделать улучшение постоянным. Все, что ослабляет Эго, например, продолжительная высокая температура или злоупотребление алкоголем, облегчает у восприимчивого человека развитие психоза. К счастью, в некоторых случаях, как у Кери, выздоровление происходит самопроизвольно, возможно, потому, что свободное выражение напряжений Ид во время болезни восстанавливает равновесие.
Психоз — это медицинский термин, означающий утрату контроля над Ид- сумасшествие — юридический термин, означающий неспособность пациента подчиняться закону. Есть еще устаревшее слово «лунатик», которое не должно употребляться вообще. В старину считалось, что лунатики — это люди, психика которых повредилась под действием луны. Психолечебницы полны больных, которые никак не затронуты луной (хотя некоторые аспекты погоды как будто на них действуют). Психотики — несчастные люди, и у них достаточно бед, чтобы их не называли разными бессмысленными или устаревшими словами.
