На пути к людям - в кабинете детского психиатра
Видео: «Об особенностях суицидального поведения подростков»
Видео: В детской поликлинике запись к психиатру!
При олигофрении резко нарушена способность к абстрактному мышлению. Арифметика, алгебра и другие предметы, требующие сообразительности, недоступны олигофренам. Тот факт, что Каспар Хаузер быстро усвоил многие операции (если верить публикациям), подтверждает, что он действительно был не так малоумен, как казался на первый взгляд.
Возвратимся же к прерванному рассказу о Каспаре Хаузере. Однажды он объявил, что намерен изложить автобиографию (для больного олигофренией это исключено), но после этого произошло таинственное событие: на Каспара Хаузера было совершено нападение. Некий человек (по словам юноши, «с черным лицом») ударил его ножом в лоб. Каспар остался жив, хотя и потерял много крови. Нюрнбергскому магистрату стало ясно, что кто-то, возможно,.заинтересован в том, чтобы Каспар не выболтал что-то важное, что юношу хотят убить. К нему приставили двух телохранителей и разрешили английскому аристократу, жившему в этих местах, лорду Стенхоузу, усыновить Каспара. Вскоре оба переехали в городок Ансбах и поселились у доктора Майера. Последний пришел к выводу, что у Каспара ум восьмилетнего ребенка.
Каспар почему-то стремился в Нюрнберг, но его желанию не удалось сбыться: вечером 17 декабря 1833 г., когда он находился в городском саду, кто-то ударил его ножом в левую половину груди. Рана оказалась серьезной, и через три дня юноша умер. Перед смертью он рассказал, что незнакомый человек якобы предложил ему рассказать о тайне его рождения, увел в городской сад и там ударил ножом. Каспар унес с собою тайну рождения. Вряд ли она может быть раскрыта за давностью лет, тем более что в конце второй мировой войны часть архивных документов, касающихся Каспара Хаузера и тщательно хранимых в Нюрнбергском магистрате, была уничтожена во время бомбежки.
Еще при жизни нюрнбергского юноши весть о нем разнеслась по всему свету. Русские газеты, например, напечатали о нем информацию под заголовком «Каспар Гаузер, дикой человек».
Если людей искусства интересовала судьба нюрнбергского найденыша в романтическом и лирическом плане, то медики и педагоги часто использовали этот образ в качестве примера того, к каким необратимым последствиям может привести длительная изоляция ребенка с раннего возраста от человеческого общества, как деформируется характер, если хрупкая, податливая психика ребенка лишена соответствующих человеческих воздействий, ласки, общения с себе подобными. Весь этот комплекс явлений в науке именуется синдромом Каспара Хаузера.
В первой трети XIX в. ученые мало дифференцировали различные формы слабоумия. Да и в наши дни это не всегда удается. Поэтому сейчас невозможно сказать, какой диагноз наиболее точно отражал бы психическое развитие Каспара Хаузера.
Ну, а в наши дни не бывает таких историй? Как психиатру мне пришлось столкнуться с несколькими детскими судьбами, изувеченными с раннего детства.
На окраине одного из южных городков проживала
семья. Главе ее было 67 лет, он был душевнобольным и по 4—5 мес в году проводил в психиатрической лечебнице. Его жене было 48 лет. Это была добрая, но примитивная женщина, всецело попавшая под влияние своего мужа. У мужа был бред преследования: ему мнилось, что его хотят отравить или застрелить. Поэтому он и его доверчивая и замордованная сумасшедшим мужем жена принимали меры предосторожности: ни с кем не общались, воду брали из колодца, что на другом конце города («чтоб не отравили»), продукты стерилизовали и пр.
Однажды их обоих отправили в психиатрическую лечебницу. Через три дня соседи услышали, что в доме кто-то стонет. Вызвали милицию, взломали дверь и обнаружили пятилетнюю девочку. Изумлению соседей не было предела: им и в голову не приходило, что в этом доме мог жить ребенок. Вид девочки был ужасен: бледная, какая-то обескровленная, немая, она испуганно озиралась по сторонам. Девочку отправили в больницу, где мне и пришлось ее консультировать, когда я находился в командировке в тех местах. Оказалось, что девочка была где-то украдена. Боясь соседей и всех иных мнимых преступнике, приемные родители лишили девочку общения с детьми. С ними она охотно разговаривала, пела песни — все вполголоса, чтобы соседи не услышали. Дома не было ни телевизора, ни радио. Так девочка и жила. Знала она мало, всех боялась. Когда мы ее консультировали, она не производила впечатления умственно отсталой, но запас информации у нее был очень маленький. Говорить, что она больна олигофренией или имела другую форму слабоумия, не приходилось.
Через несколько лет я вновь посетил город, в котором произошла эта кошмарная история. Местные коллеги рассказали, что девочку удочерили интеллигентные люди. Они много занимаются с ней, та учится в массовой школе, ничем не отличается от сверстников. Вот так благополучно закончилась эта история. К сожалению, подобный финал очень редок, чаще он бывает куда хуже.
