В наркотическом дурмане - в кабинете детского психиатра
Видео: Доктор Марк Зевин, врач психиатр в Израиле, клиника "IsraClinic"
Как детскому психиатру мне иногда приходится читать лекции населению о психоневрологических расстройствах у детей и подростков. Обычно после лекций слушатели задают много вопросов, касающихся психического здоровья подрастающего поколения. Но вот что я заметил: со второй половины 70-х годов все чаще люди интересуются проблемой наркомании у детей и подростков. Вначале я объяснял себе это так: дескать, по телевидению и в кинотеатрах часто показывают фильмы, в которых рассказывается, как западная молодежь отравляет себя наркотиками, ну, а это, естественно, интересно и моим слушателям, они хотят знать, что происходит в душе наркомана.
Но это мое заблуждение длилось недолго. Ведь всякий раз, когда меня спрашивали о наркомании у советской молодежи, я с гордостью говорил, что этой проблемы у нас нет, что с 1975 г. в СССР закрыты все заводы, производящие наркотические вещества, что эти вещества мы ввозим для целей медицины из-за границы, что на учете у детского психиатра практически не состоят дети и подростки, страдающие наркоманией. На прием ко мне очень редко приводили наркоманов, причем в основном наркомания у этих лиц возникала на фоне уже существовавшего психического расстройства, поэтому она не была изолированным расстройством, а вытекала из шизофрении, психопатии и других психических расстройств.
Но с начала 80-х годов что-то произошло в нашей стране: все больше наркоманов стало обращаться за помощью к психиатрам. И почти все вопросы, которые задавали мне слушатели после лекций, стали сводиться к наркомании у детей. Я не знаю, сколько юных наркоманов состоит на учете в советских психоневрологических и наркологических диспансерах, но убежден, что состоит их намного меньше истинного числа потребителей наркотиков.
Вот несколько монологов матерей, чьи дети стали наркоманами.
- Сын всегда был робкий, неуверенный в себе, очень внушаемый, что скажут, то и делал,— даже если не хотел делать. А тут к ним в шестой класс пришел учиться один мальчишка — такой, знаете, из породы лидеров. И подчинил себе моего. Мой, как собачонка, следовал за этим лидером. В седьмом классе чуть ли не все мальчишки будто с ума посходили: стали нюхать всякую гадость и «балдеть» (это термин у них такой появился). Использовали для этого школьные ранцы: нальют туда какую-нибудь дрянь, купленную в магазинах бытовой химии (всякие клопоморы, дезинфекторы и т.д.), сунут голову в ранец и «балдеют». Иногда по полкласса устраивали одновременно такие сеансы «балдежа». Учительница узнала об этом, вызвала родителей и дала разгон нам: вот вы, такие-сякие, детей распустили, все тряпками увлекаетесь, а на детей ноль внимания. И пошло-поехало. Мы ей в ответ: не дома дети «балдеют», а в школе, своим школьным коллективом, поэтому учителя пусть с этим и борются, а на нас нечего все валить. Мы-то впервые об этом узнали от учителей, не от кого-нибудь.
Видео: Детский терапевтический лагерь для трудных подростков. г. Альметьевск. Октябрь 2015 года.
Ну, учительница разъярилась еще пуще, а нам тоже палец в рот не клади. Но, придя домой, все родители сыночков своих и дочурок кто отругал, а кто и выпорол основательно. Стали детей больше контролировать, не давать им свободной минуты, больше занимать трудом да более ласково к ним относиться. Вроде бы подействовало, и через пару недель вся эта классная «зараза» кончилась. И мой перестал нюхать бытовые химикаты.
Но недолго счастье длилось. Мой сын, как я уже говорила, попал под влияние одного паренька. Тот втихомолку продолжал нюхать свои клопоморы. И моего заставлял. Мой сопротивлялся и мне как-то рассказал, что его заставляют «балдеть» помимо воли. Я пошла домой к мучителю сына. А там чуть ли не притон: всякое отребье живет, без стыда и без совести, тунеядцы и пьяницы. Теперь ясно, что за лидер появился в классе. Пошла к учительнице, все рассказала, а та испугалась: если это семейство узнает, что мы примемся за исправление их сына, то могут у нас быть неприятности, ведь от алкашей и тунеядцев всего можно ожидать. Решили написать на них анонимку в милицию, что, дескать, тунеядцы и пьяницы нормальных людей с панталыку сбивают. И что бы вы думали! Милиция дала ход Ьашей анонимке, прижали эту семейку. Их сын перестал заставлять моего нюхать всякую дрянь, но бьет его по углам, подозревая, что это он «настучал». Из-за этого мои отношения с сыном испортились. Помогите, доктор, их восстановить.
- Моему сыну 13 лет, он курит анашу. Привозят ее из Узбекистана, тайком, конечно, а продают московским школьникам. Делают это так: увидят школьника, привечают его, предлагают пару затяжек, потом он втягивается. Иными словами, есть у нас целый подпольный бизнес торговцев наркотиками. А живут они за счет того, что приучают несмышленышей (их ведь проще обмануть, уговорить, обнести вокруг пальца, заставить выложить имеющиеся деньги па наркотики), а те потом идут у них на поводу. Мой сын постепенно втянулся в курение анаши. Когда отец узнал об этом, он стал избивать сына, а тот ему ответил, что от анаши вреда никакого: побываешь в мире красочных иллюзий и быстро выходишь из него — интересно все же. В общем не смог отец его переубедить, хотя сын много раз обещал бросить это мерзкое занятие.
Когда мальчик курил, мы узнавали об этом быстро: состояние его менялось, появлялись галлюцинации, видимо, яркие и красочные, приятные ему. Но однажды сын, накурившись анаши, закрылся в своей комнате, потом вдруг выбежал из нее с криком: «Танки идут!» Лицо перекошено, в глазах страх. Помчался по лестничной площадке... Короче говоря «скорая помощь» увезла его. Подержали в больнице несколько дней и отправили на все четыре стороны: дескать, идите к наркологу, врачи общей практики таких не лечат. А где этого нарколога найти? Вот и пришли к вам.
Не нужно было ко мне приходить, я не нарколог,— ответил я.
Тогда хоть скажите, почему сын кричал про танки и вел себя, как ненормальный?
При курении анаши (ее еще называют гашишем, планом, за рубежом — марихуаной) резко обостряется слуховая чувствительность, малейший звук кажется очень сильным. Вот, наверное, он и принял какой-нибудь шорох за грохот гусеничных танков. Ну, а как лечить сына? Прежде всего изолировать нужно. Без изоляции от наркотиков вылечить наркомана нельзя. Этому учит опыт психиатрии XX в. Вначале нужно очистить организм от всякой дряни, скопившейся в нем. На фоне дезинтоксикации давать успокаивающие вещества и приучать к труду, выработать какую-то эмоционально насыщенную доминанту (конечно, социальноположительную). Страсть уступает только страсти. «Свято место пусто не бывает»: если нет у человека за душой ничего, то возникает наркомания. пьянство, еще что-нибудь не достойное человека.
А мой сын стал «балдеть» на «идейной» почве. Говорит, ваш мир, то есть наш, родительский, плохой, бесцельный — все труд да шмотки, ложь, сплошной обман. Уж лучше побывать в мире грез и иллюзий, где можно забыться и отдохнуть. Я ему: «От чего, мол, тебе отдыхать? Только 14 лет, ничего не добился, учишься на двойки, а еще идейную базу подводишь». Но разговор каждый раз впустую. И не к кому обратиться за помощью. Все говорят, что он не больной в полном смысле, пусть им государство занимается, комсомол, стройотряды. А тем ведь на все плевать. Врачи же твердят свое: не наше это дело, пусть вашим сыном комсомол занимается, пусть вкус и уважение к жизни прививает, врачи-то здесь причем? Не наше это дело. А чье же?
Таких монологов можно было бы привести много. Все они — крик души, зов о помощи. Только чаще всего они обращены не по адресу. Конечно, врачам не следует самоустраняться от помощи детям-наркоманам, но врачи должны быть консультантами, «дирижерами» сложной, многоплановой помощи им. Основной же труд должны взять на себя партийные, комсомольские и другие общественные организации. Нужно создавать любые объединения помощи таким больным. Врач должен быть в штате этих объединений, но исполнять только свои, сугубо медицинские обязанности, не беря на себя решение проблем сугубо социальных. Опыт западных стран учит этому убедительнее всего.
Наркоман наркоману рознь, 99 % подростков, употребляющих наркотики, не являются наркоманами, ибо у них нет признаков сильной зависимости от наркотиков. Но сегодня этих признаков нет, а завтра они появятся. Эпизодическое употребление наркотиков быстро может превратиться в болезненное. Большинство мальчишек и девчонок употребляют наркотики из любопытства, из моды, из подражания. Лишь единицы, особенно с биологической предрасположенностью, заболевают наркоманией. Должны ли психиатры и наркологи заниматься теми, кто не являются наркоманами, но уже вкусили отраву наркотиков? Не лечатся же у психиатров и наркологов все, кто один раз в жизни или один раз в месяц выпил стакан вина,— лечатся лишь больные. Профилактика наркомании — в первую очередь дело немедицинских организаций. Врач может лишь давать советы.
На консультацию привели двенадцатилетнюю пациентку. Кто ее отец — неизвестно, мать лишена родительских прав за пьянство. До 7 лет девочка находилась в детском доме (мать оставила ее в роддоме, выпрыгнув из окна), потом ее взяла бабушка. Живут вдвоем. Пенсия бабушки — 66 р. Помощи ниоткуда нет. Мать дома не появляется, где она — никто не знает. Девочка отличалась повышенной раздражительностью, неустойчивостью психики, всегда шла по пути наименьшего сопротивления. В 11 лет впервые попробовала кодеин, а потом эфедрин. Так пристрастилась к наркотикам. Вначале испытывала яркие зрительные галлюцинации, было приятно. Постепенно втянулась. Не могла уже обходиться без наркотиков. Воровала, доставала их на черном рынке, покупала у медицинских работников, промышляла проституцией (живет половой жизнью с 12 лет). Одновременно стала употреблять алкогольные напитки, курить. В пьяном виде неоднократно доставлялась домой милицией. В школу девочка ходила редко, добывала наркотики и «ловила клиентов». Учителя на нее махнули рукой. Всем было на нее наплевать. Только бабушка переживала.
Попала в детскую психиатрическую больницу. Я поставил ей диагноз «смешанная форма наркомании», ибо больная была и наркоманкой, и токсикоманкой, и алкоголичкой
Бабушка просила подержать внучку в больнице подольше: «Что я с ней могу сделать? Не справлюсь. Она пьяная дерется, меня из дому выгоняет, обещает на пионерском галстуке повесить. Станет постарше, будет приводить домой кавалеров, меня уж точно выгонит Помогите чем-то, Христом-богом молю. Ведь все от внучки отвернулись»
Что тут ответить?
Пробыла девочка в больнице 4 мес. Зависимость от водки, наркотиков и токсических веществ у нее давно прошла Вылечилась от венерических заболеваний. Сейчас здорова, а значит, пора домой. Но ведь она вновь может оказаться среди наркоманок, проституток, воровок и т д., и снова все начнется. Кто-то должен оздоравливать социальную среду. Комсомол, женсоветы, общество борьбы за трезвость — все сообща, а иначе усилия врачей будут напрасны.
Наркомания — это лишь видимая часть айсберга общественного неблагополучия, но это и видимая часть айсберга индивидуального неблагополучия. Ведь почти у всех юных наркоманов детский психиатр обнаруживает какие-то биологические, эмоционально-волевые и иные нарушения, способствующие возникновению зависимости от наркотика. Чтобы дети могли противостоять безнравственности, они должны быть воспитаны в высоконравственной атмосфере. Поэтому, прежде чем исправлять детей, исправьте себя, родители, исправьте себя, все взрослые люди, а уж потом требуйте того же от молодежи.
Как мы уже говорили, эта книга — не сборник рекомендаций, да и они в каждом конкретном случае должны быть разные. Я делюсь лишь своими размышлениями о детской психиатрии со взрослыми людьми, с вами, читатели. Я говорю вам: наука еще не все знает. Отчего внешне благополучные дети и подростки по собственной воле становятся алкоголиками и наркоманами? Ведь наркомания и алкоголизм — это не шизофрения или эпилепсия. Это болезни, которые человек сам добровольно себе избрал. А коли так, то лечить его, если он сам этого не желает, чаще всего бессмысленно. Поэтому таким лицам не нужно никакое анонимное или еще какое-то необычное, нетрадиционное лечение. Опыт медиков говорит, что вылечить наркомана, если он этого не желает, невозможно и вряд ли можно найти хотя бы одного человека, который прежде страдал от болезненного пьянства, а потом вылечился помимо своей воли. Таких людей нет. Все, кто вылечились, хотели этого: врач лишь помог реализоваться желанию больного.
Выделяют наркомании, когда человек принимает традиционные наркотические вещества (производные опийного мака, гашиш, кокаин и пр.)- токсикоманию, развивающуюся вследствие употребления бензина, лакокрасочных и прочих ядовитых веществ, не вызывающих всей гаммы переживаний, которая возникает в случае приема наркотических веществ, и лекоманию, когда вместо наркотиков используют транквилизаторы, антидепрессанты и другие психотропные препараты. В широком смысле слова алкоголизм — тоже разновидность наркомании.
Что типично для всех видов наркомании? Во-первых, болезненное пристрастие к принимаемому веществу, причем чем дальше, тем большая доза наркотика требуется. Во-вторых, психическая и физическая зависимость от этого вещества, которая возрастает день ото дня. Психическая зависимость бывает двух видов: отрицательная привязанность (одурманивающее вещество принимают, чтобы снять дурное расположение духа) и положительная привязанность (одурманивающее вещество принимают для того, чтобы повысить настроение, хотя оно до приема вещества и не было плохим).
Однако как бы ни была сильна психическая зависимость от наркотического вещества, страшнее физическая зависимость: если наркоман какое-то время не употребляет наркотик, у него возникают мучительные ощущения в разных частях тела, боль в животе, рвота, судороги мышц рук и ног, озноб, учащенное сердцебиение и пр. Наркомана раздражает все на свете. Это состояние называется абстиненцией.
По мере усиления психической и физической зависимости от наркотика усугубляются личностные изменения. Вначале наркоман еще скрывает свою болезненную страсть, ведет двойной образ жизни, хотя в нем нарастает эгоизм, стремление изолироваться от здоровых людей. Потом наркоман начинает открыто искать возможности добыть наркотики. Чтобы удовлетворить свою страсть, он способен на все. Личность деградирует. Наркоман начинает воровать, бродяжничать, лгать... Иными словами, впереди полный распад психики, как и у алкоголиков. Трагический конец может не наступить, если больной захочет избавиться от губительного порока, прекратить прием наркотика. Расспросите любого, кто перестал пить водку или принимать наркотики, как ему это удалось, и он ответит, что сам это сделал, а врачи (если они вообще участвовали) лишь подтолкнули его к этому. И никто не знает примера, чтобы человек перестал пить или принимать наркотики вопреки своему желанию, только с помощью медикаментозного лечения.
Так что же все-таки делать? Дожидаться, когда алкоголик или наркоман сам одумается? Необходимо заставить человека исправиться, подтолкнуть его к желанию избавиться от порока. При этом все средства хороши. Плохих методов избавления от наркомании или пьянства не бывает.
Приходилось мне консультировать двенадцатилетнего паренька, у которого была страсть нюхать раствор аммиака, а также паренька чуть постарше, заболевшего гашишеманией. Эти дети нигде не состоят на учете, не лечатся. Матери уговаривали меня лечить их гипнозом. Мальчики не хотят лечиться. Учитывая последнее, я отказался заниматься этими больными, зря тратить на это время. Матерям я посоветовал то же, что обычно советуют в таких случаях: изолировать больного от других наркоманов, занять трудом, заполнить его душу чем-то возвышенным и благородным, успокоить, внушить уверенность в себе, в способности найти иной, честный и здоровый образ жизни. Ну, а нужно ли консультировать такого субъекта у нарколога? Если все вышесказанное не помогает и ребенок продолжает катиться вниз, нужно непременно посоветоваться со специалистом из наркологического диспансера, поставить ребенка на учет. Лучше перестраховаться, лишь бы не пришлось упрекнуть себя в том, что не все сделано. Необходимо приложить все силы для того, чтобы вытянуть начинающего жизнь человека из наркотического омута.
