Попытки к самоубийству, всегда ли шантаж? - в кабинете детского психиатра
Видео: Как не допустить самоубийства от неразделенной любви? Инна Карпушина в "Утро на 5"
ВСЕГДА ЛИ ШАНТАЖ?
В стационар поступила четырнадцатилетняя девочка с глубоким расстройством памяти вследствие того, что она пыталась повеситься (либо была повешена). Обстоятельств случившегося никто не знал.
Вид больной был страшен: глубокая странгуляционная борозда на шее, бесчисленные кровоизлияния на лице- все тело в кровоподтеках. Но больше всего поражали глаза с кроваво-красными белками. Повешение произошло за два дня до ее поступления в клинику. Что случилось с ней и что вообще происходило вчера и позавчера,- она абсолютно не помнила. Это состояние называется амнезией. Амнезия может длиться минуты, часы, сутки, недели. Память восстанавливается через много дней, недель, месяцев, а то и вообще не появляется. Больной понимает, что с ним что-то происходило, но вспомнить ничего не может. Поэтому у таких больных часто возникают обманы памяти или явные фантазии: они рассказывают, что были в другом городе, что на них напали и пр. Фантазии иногда очень стойкие, не поддаются переубеждению. Этим больные нередко ставят в тупик следствие, запутывают истинные обстоятельстэа дела.
Что же случилось на сей раз? Повесилась девочка или ее повесили? При каких обстоятельствах это случилось?
Я ввел больную в гипнотическое состояние и стал внушать ей обострение памяти (гипнотическая гипермнезия). Затем стал задавать наводящие вопросы. К всеобщему удивлению больная, хотя и после многочисленных подталкиваний, напоминаний и требований, стала отвечать на вопросы. Удалось прояснить все обстоятельства вплоть до поступления в больницу. Гипнотическое внушение проводилось в два приема: из-за крайней усталости больной сеанс пришлось прервать. На следующий день он был возобновлен. Поначалу больная отвечала на все вопросы односложно: «Не знаю», но потом разговорилась. Рассказ получился мало-мальски связный и понятный. Но где гарантия, что все было так, как она говорила?
На следующий день пришла мать, а затем и классный руководитель. Они рассказали, как все было на самом деле. Рассказ девочки совпал с их рассказом.
Что же случилось? Оказалось, что девочка еще с 12 лет очень изменилась: стала грубой, резкой, убегала из дому, водилась с мальчишками сомнительного поведения. В 14 лет была замечена в злостном бродяжничестве, воровстве, в связях с субъектами с криминальным прошлым. В 15 лет подолгу находилась вне дома: на чердаках, в подвалах, на вокзалах. Курила, употребляла алкогольные напитки. В школу ходила от случая к случаю. На все замечания реагировала одинаково: «На меня наговаривают», «Я веду себя хорошо», «Да как вам в голову пришло так плохо думать обо мне?» и т. д. По утрам нередко у нее было дурное настроение: душила тоска, все раздражало, хотелось остаться одной, чтобы никого не было рядом. В злополучный день девочку вызвал директор школы и заявил, что на нее уже много раз жаловались из детской комнаты милиции и что если она не переменит своего поведения, ее отправят в колонию для малолетних правонарушителей, Девочка пообещала вести себя хорошо, но когда пришла домой, вдруг воспылала злобой по отношению к директору: «Да как он посмел мне угрожать?» Выпила пива, выкурила несколько сигарет, решила повеситься: «Не от тоски или злобы,— рассказывала она позже.— Какая-то сила толкнула на это, не задумывалась, будто сознание отключилось». Нашла длинную веревку, прикрепила ее в туалете, сделала петлю и повисла. Дома были родители,, они услыхали хрип и ворвались в туалет, сняли дочь с петли и немедля увезли в реанимационное отделение. Там ее интенсивно лечили и, когда опасность для жизни миновала, перевели в психиатрическую больницу.
Итак, подросток совершил попытку самоубийства. С чем связаны эти попытки, как часто они встречаются?
В детских психиатрических больницах сконцентрированы сложные и «запутанные» больные, автоматически попадают туда и все спасенные самоубийцы, в отношении состояния психики которых возникают подозрения. Половина из этих больных предприняли попытки к самоубийству с демонстрационной целью: чтобы привлечь к себе внимание. Такие больные режут вены, глотают ложки, вилки и пр., чтобы их заметили. Это не настоящие самоубийцы: им бы только попугать окружающих.
Истинные самоубийцы (к ним может быть отнесена и девочка, о которой мы говорили выше) вешаются, травятся, бросаются под машины от невыразимой тоски, под влиянием галлюцинаций или бреда, нарушенных влечений или от безысходности. Порой они сами не знают, что делают: как будто нарушается сознание, появляется неодолимое импульсивное желание покончить с собой.
Душевнобольные люди, пытавшиеся совершить самоубийство, так или иначе быстро попадают в поле зрения медиков, а вот тех подростков, которые «пытаются» покончить с собой, чтобы привлечь внимание, далеко не всегда консультируют психиатры (и в этом прежде всего вина родителей). В будущем многие из них становятся эгоистичными, самолюбивыми. Попытки самоубийства у них повторяются (чаще с вымогательской целью). Так дефект характера перерастает в тяжелую дисгармонию личности.
Стремление покончить с собой у душевнобольных всегда сочетается с другими психопатологическими проявлениями. Именно поэтому врач-психиатр, консультируя подростка, который пытался покончить с собой, должен знать все о нем. Лишь тогда он сможет предотвратить трагедию или душевный излом, угрожающие исковеркать всю жизнь пациента. Получить же исчерпывающую информацию о пострадавшем ребенке врач может только от родителей.
