Лекарства: лечат или калечат? - в кабинете детского психиатра

Видео: Ответы психолога Николая Никитенко на ваши вопросы

Видео: По новому закону вместо целой медсестры на один детский сад оставили по 0,4

Этот вопрос родители задают почти так же часто, как и вопрос о прогнозе заболевания сына или дочери. Односложный отрицательный ответ («нет, не калечат») многие воспринимают с недоверием. Необходимо терпеливо беседовать с пациентами и их родителями, разъяснять все, что непонятно в течении и прогнозе заболевания. Остановимся на этой стороне деятельности психиатра несколько подробнее.
Диапазон лекарственных средств, находящихся в арсенале специалиста по детской психоневрологии, очень велик.
При лечении судорожных нарушений широко используют люминал (фенобарбитал) и некоторые сходные с ним препараты. Больные принимают их годами. Если эти лекарства и оказывают на организм ребенка какое-либо нежелательное действие, то оно заключается главным образом в том, что пациент становится более вялым, апатичным, чем обычно. В таких случаях следует рассказать обо всем этом врачу и он либо уменьшит дозу, либо назначит лекарства, уравновешивающие снотворное действие производных люминала, даст советы по режиму и диете.
Помимо люминала и его производных часто используют другие противоэпилептические препараты: суксилеп, финлепсин и др. Их назначают при малых припадках, протекающих без судорог, но с нарушением сознания (с кратковременным отключением его, с психопатологическими или автоматическими двигательными проявлениями). Эти препараты в возрастных дозах не вызывают заметных побочных действий, но их употребление требует регулярного контроля картины крови.
На заре моей врачебной деятельности со мной произошел случай, который многому меня научил.
Однажды ночью я проснулся в холодном поту: во сне вдруг пришло в голову, что я передозировал препарат пациенту, которого консультировал несколько дней назад. Томительно тянулись часы. Наконец наступило утро, и я отправился домой к этому больному. Главное, думал я, чтобы он не начал принимать лекарство. Но как объяснить родителям свой неожиданный визит? Что подумают они, в каком виде я предстану теперь в их глазах? Все эти вопросы неотступно маячили в сознании. Но, взяв себя в руки, я успокоился: в конце концов ничего страшного не произошло, доза превышала возрастную более чем в два раза, препарат малотоксичный, от передозировки его никто не умирал, не становился инвалидом, не нарушалась функция ни одного органа. Значит, все мои страхи с логической точки :»рения пустые. Тем не менее я очень переживал свою оплошность, переживал из-за самого факта ее существования. Как я мог допустить такую ошибку? Никогда раньше ничего подобного со мной не случалось, а тут наступило какое-то затмение, выпадение памяти, «заскок», абсурд. Как я мог это совершить? Я беспрерывно ругал себя и никак не мог успокоиться.
Приехав к пациенту, придумал легенду о том, что случайно оказался в его краях и решил заскочить к нему, чтобы посмотреть, как на него действует лекарство по утрам, нет ли каких либо побочных явлений. Родителям больного, вероятно, и в голову не пришло, как я мучился всю ночь, им были невдомек истинные причины моего неожиданного визита.
Подобные истории случаются с каждым врачом, от них никто не застрахован. Причин передозировок много, не всегда их можно объяснить. К счастью, в психиатрии редко используют препараты, передозировка которых может иметь какие-либо серьезные последствия для пациента. И страхи родителей, что врачи могут назначить лекарство, которое усилит душевное заболевание, чаще всего необоснованны. Опасны не описки врачей, а невежество некоторых из них — вот от чего главный вред. Например, лечение инсулиновыми комами, которое широко используется в психиатрии, одним пациентам приносит несомненную пользу (часто эти больные полностью выздоравливают благодаря инсулинотерапии), на других никак не отражается, у третьих может вызвать стойкие осложнения. Если больной вял, пассивен, у него пропал вкус к жизни, ликвидированы все желания и малейшее проявление жизненной энергии, лечение инсулином может усилить и без того выраженную симптоматику. Но назначают больным инсулинотерапию врачи, а не сами пациенты, и назначают на основании правил, инструкций, учебников. Вот тут важно не ошибиться.
Интуиция — дочь опыта, мать проницательности и сестра наблюдательности, решительности. Порой бывает так: врач делает все верно, по инструкции, а толку нет, даже бывает вред. В чем дело? Что-то здесь не так. Значит, надо отойти от инструкций, пойти каким-то иным путем.
Когда пациент покупает лекарство, он чаще всего обнаруживает сопровождающую препарат аннотацию о действии этого медикамента. Обычно больные всерьез относятся к этим аннотациям, врачи же — не всегда. Почему? Это объясняется очень просто. У каждого врача свой опыт, своя интуиция- больные — тоже разные люди, каждый из них требует индивидуального подхода при лечении. Поэтому одному пациенту врач назначает дозу, во много раз меньшую, чем указано в аннотации, другому — большую, третьему — такую же, четвертому... И все будет правильно. Только не все врачи вникают в подобные нюансы и не все берут на себя ответственность. Ведь лечить по инструкции спокойнее, никто не обвинит в случае неудачи. И только когда состояние больного настолько плохое, что хуже уже не станет, тогда врач не боится рисковать, чтобы хоть чуть- чуть помочь несчастному.
С конца 40-х годов медики стали использовать литические коктейли, т. е. смеси препаратов,-которые способствуют расслаблению мышц, успокаивают пациента, особенно при проведении хирургической операции. Предложенные Лабори, Гюгенаром и другими французскими врачами, эти коктейли завоевали широкую популярность и вскоре их применение стало выходить за пределы хирургии. 13 февраля 1952 г. они были впервые использованы при воздействии на душевнобольных: с этого началась новая эра в психиатрии — эра психотропных средств.
В 1952—1954 гг. парижские психиатры Жан Делей и Пьер Деникер начали лечить душевные болезни некоторыми препаратами, входившими в состав литических коктейлей. В первую очередь они использовали хлорпромазин (он известен в нашей стране под названием аминазина). Результаты были ошеломляющие: хронически больные люди, доселе неспособные находиться в обычных условиях, среди практически здоровых людей, из-за неправильного поведения, странностей, бреда, галлюцинаций и т. д. пройдя курс лечения хлорпромазином, становились совершенно иными, а большинство из них полностью выздоравливали.
Все те нарушения психики, которые мешали им вернуться в нормальную среду, исчезали, если они начинали систематически принимать соответствующие дозы этого препарата.
Благодаря аминазину стала усиленно развиваться внебольничная психиатрия: оказалось, что многие больные не нуждаются в госпитализации, ведь они могут принимать эти лекарства дома. Удалось наладить поддерживающую терапию больных после выписки из стационара. Каждый раз больному назначают дозу, которая ему необходима (да он и сам часто меняет дозу в зависимости от своего состояния). Наконец, массовое использование психотропных лекарств дало ученым мощное оружие в изучении самих психических болезней, раскрыв многие, прежде неизвестные механизмы патогенеза этих заболеваний.
Лавинообразное увеличение числа препаратов психотропного действия привело к тому, что возникла целая индустрия, вырабатывающая лекарства, направленные не только против определенных болезней и их синдромов, но и против отдельных симптомов, которые служат как бы мишенями, на которые направлены те или иные лекарства.