Дети воспитывавшиеся вне полноценного человеческого влияния - в кабинете детского психиатра
АМАЛА, КАМАЛА, КАСПАР...
Бывает ли так, что ребенок с раннего детства лишен общения с себе подобными? Как это отражается на его психическом развитии? Не будем касаться всех сторон этой проблемы, приведем лишь несколько примеров — наиболее достоверных и убедительных.
В октябре 1982 г. «Комсомольская правда» сообщила необычную историю: геологи, работавшие на границе Хакасской и Горно-Алтайской автономных областей, неожиданно обнаружили семью, с 1936 г. полностью оторванную от людей. Семья состояла из 5 человек: двух братьев, двух сестер и восьмидесятилетнего отца.
Ревностные староверы, Карп Осипович Лыков и его жена вместе с двумя детьми ушли в свое время от людей, жили натуральным хозяйством, не знали, что была Великая Отечественная война, что по небу летают космические корабли, человек вступил на Луну... Ничего не ведали эти фанатики. В тайге у них еще родились сын и дочь. Так и прожили бы они всю свою жизнь, если бы на них случайно не натолкнулись геологи, а писатель Василий Песков потом не отправился в глухую тайгу и не опубликовал бы серию очерков об этом семействе.
Лыковы-младшие, родившиеся в тайге, не были полностью изолированы от людей, поэтому они не потеряли речь, не остались малоумными, фактически они не очень отличаются от людей, живших полноценной и полнокровной жизнью.
Публикация в «Комсомольской правде» уже в который раз всколыхнула общественность: вновь стал активно обсуждаться вопрос о том, как может развиваться психика людей, полностью или частично оторванных от людей, может ли ребенок, с раннего детства лишенный полноценного человеческого общества, вырасти гармоничным и разумным. В этих спорах — порой очень ожесточенных — необходимо сохранять известную осторожность, так как на современном этапе развития науки нет еще достаточных сведений, убедительно показывающих правильность какой-либо точки зрения. Ясно только одно: очень часто дети, надолго оторванные от людей (особенно до пяти-шестилетнего возраста), вырастают психически неполноценными.
В 1941 г. выдающийся английский психолог Арнольд Гезелл (1880—1961 гг.) опубликовал книгу «Дети волков и человеческие дети: история жизни Камалы». В этой работе приводятся краткие данные о 32 «Маугли», причем большая часть книги посвящена жизни двух девочек, обнаруженных в окрестностях Калькутты в 1920 г. Местные жители рассказывали, что в джунглях живут некие человекообразные существа — две девочки, которые передвигаются на четырех конечностях, издают нечленораздельные звуки, обитают в волчьем логове вместе с несколькими волками и волчицами (как тут не вспомнить легенду об основании Рима двумя братьями — Ромулом и Ремом, вскормленными молоком волчицы). Один из местных христианских священников решил разыскать девочек, о которых ходило так много слухов. Это ему удалось. Старшей девочке (священник назвал ее Камалой) было примерно 7—8 лет, младшей — Амале—не более 4—5. Священник определил их в детский приют, который сам возглавлял, и стал наблюдать за их развитием. Те не были людьми в полном смысле слова: они ели только сырое мясо, разрывая его зубами, не говорили и не понимали человеческую речь, ночью бродили на четвереньках по приюту и по-волчьи выли. Жена священника удочерила девочек и попыталась привить им человеческие навыки. Однако Амала через год умерла, ни на йоту не приблизившись к чему- то похожему на полноценного человека. Камала прожила еще 8 лет и умерла примерно в семнадцатилетнем возрасте. За все эти годы с ней постоянно занимались педагоги, чтобы вернуть девочке человеческий облик. К четырнадцатилетнему возрасту Камала уже научилась (правда, с грехом пополам) пользоваться стаканом, ложкой, понимала около 30 слов, иногда даже стыдилась выходить на улицу раздетой и передвигаться на четвереньках. Тем не менее человеком она не стала: как и прежде, по ночам по-волчьи выла, скулила, оправлялась по волчьи и пр. Произносимые Камалой звуки неоднократно записывали на пластинки, которые находятся в большинстве крупных музеев мира. Кто были родители девочек, как они попали в волчье логово,— неизвестно.
Другим более или менее достоверным свидетельством о ребенке, воспитывавшемся вне полноценного человеческого влияния, является история некоего Виктора, описанная доктором Жаном Итаром. Его книга «Виктор из Авейрона» в последний раз была переиздана в Цюрихе в 1965 г. с предисловием крупнейшего швейцарского специалиста Якоба Лутца, пытавшегося проанализировать историю этого человека с современных позиций.
В 1797 г. охотники поймали в окрестностях французского города Авейрона необычное животное: внешне это был человек примерно двенадцатилетнего возраста, но вел он себя, как обезьяна, не знал человеческой речи и т. д. Мальчик, названный Виктором, был отдан на воспитание уже знакомому читателям парижскому врачу Итару, который всячески стремился превратить его в человека. Несмотря на большие усилия, Итар потерпел поражение: хотя с годами Виктор несколько очеловечился, он так и не стал человеком, даже не приблизился к людям. Виктор умер в 40- летнем возрасте.
Судьба Виктора заинтересовала людей разных стран, ее обсуждали с необычайной горячностью. Споры не утихают и по сей день, хотя дискуссия идет главным образом о том, кем был Виктор, каково его происхождение, каким образом он попал в лес и пр. Бесспорно лишь одно: несмотря на гигантские усилия одного из самых крупных специалистов своего времени, Виктор не смог стать человеком — он остался фактически полузверем.
Истории, подобные истории Виктора, и в прошлом, и в настоящем часто брались и берутся за основу различных художественных произведений. Будучи загадкой науки, они стали темой романов, поэм, кинофильмов, авторы которых на модели всевозможных викторов показывали сложнейшие и тончайшие психологические проблемы.
Например, в новелле П. Мериме «Локис» описывается эпизод, происшедший в 1661 г. в Литве, когда был обнаружен человек, воспитывавшийся медведицей и сам ставший полумедведем. Однако самой необыкновенной и максимально достоверной является следующая история.
В конце 1833 г. в Нюрнберге был похоронен юноша, на могиле которого написали: «Здесь покоится Каспар Хаузер, загадка столетия. Его происхождение неизвестно, таинственна и его смерть».
Кто такой Каспар Хаузер? Если суммировать сведения об этой личности, то биография загадочного юноши будет выглядеть следующим образом.
В мае 1828 г. на одной из нюрнбергских улиц был замечен странный молодой человек, державший в руке записку, адресованную офицеру расквартированного в городе драгунского полка. В записке указывалось, что податель ее родился 20 апреля 1812 г. и что он может быть хорошим солдатом. Обращало на себя внимание необычное поведение юноши. Он не говорил ничего, кроме трех фраз: «Хочу быть солдатом, как отец», «Не знаю», «Лошадиный дом». Произносил он эти слова очень странно, словно лишь недавно их выучил. Произношение было похожим на воркование (между прочим, подобное произношение заметил В. Песков у Лыковых). Других слов юноша не знал и в ответ на любое обращение мычал, таращил глаза или молчал. Юноша не употреблял иной пищи, кроме воды и хлеба. Складывалось впечатление, что он привык лишь к этой пище и никакой другой не пробовал. Он прекрасно видел в темноте, но плохо — при ясном свете. Поэтому было высказано предположение, что молодой человек привык жить лишь во мраке. Когда ему дали карандаш и бумагу, он что-то стал рисовать и писать, но разобрать можно было лишь два слова «Каспар Хаузер». Решили, что это его имя, и стали так обращаться к юноше. Он же никак не реагировал на подобное обращение. Имя Каспар Хаузер прочно закрепилось за нюрнбергским найденышем.
Из записки, которая была в руках юноши, когда его обнаружили на улице Нюрнберга, вытекало, что он один из десяти детей некоего бедного человека и что 16 лет он провел в полной изоляции от людей, не получая никакой информации из окружающего мира.
У Каспара было множество двигательных нарушений, словно он всю жизнь находился в тесном помещении или лежал на соломе. Его ноги были искривлены, он был крайне неуклюж, его движения были совершенно некоординированными. Со временем Каспар Хаузер стал много двигаться, но так и не научился ходить, как нормальный человек. Молодой человек обнаруживал поразительное невежество в самых элементарных вещах и был похож по своему умственному развитию на животное или на психически очень недоразвитого субъекта. Поэтому многие нюрнбергцы стали склоняться к мысли, что юноша — идиот, покинутый своими несчастными родителями, потерявшими всяческое терпение или средства воспитывать и содержать неизлечимо больного ребенка. Но было замечено и другое: чем больше Каспар жил среди людей, тем быстрее он обретал человеческие навыки. У него была феноменальная память, он обладал сообразительностью и любознательностью. Юноша относительно легко усваивал получаемую информацию и использовал ее соответственно назначению.
Жители Нюрнберга объявили его приемным сыном города и передали на воспитание доктору Георгу Даумеру. Тот интенсивно учил воспитанника человеческим действиям, многое рассказывал Каспару, стремясь к тому, чтобы юноша как-то наверстал упущенное и сравнялся со своими сверстниками. Помимо этого ученый пытался узнать нечто новое, проливающее свет на происхождение Каспара Хаузера (ходили слухи, что Каспар — незаконный сын племянницы Наполеона и баварского герцога). Нюрнбергский магистрат периодически извещал жителей о тех новых сведениях, которые удавалось получить от юноши. В одном из официальных бюллетеней, в частности, указывалось: «Он не знает, кто он такой и откуда пришел, ибо только в Нюрнберге он увидел божий свет. Он все время жил в какой-то лачуге, где сидел на охапке соломы, брошенной на землю. Он никогда не слышал звуков жизни, не видел солнечного света. Он пробуждался, засыпал и снова просыпался. Когда он пробуждался, то находил возле себя ломоть хлеба и ковшик воды. Иногда вода казалось ему чуть горькой, и тогда он вновь засыпал, а когда просыпался, то обнаруживал себя в чистой рубашке. Но он не видел человека, который приходил к нему. Игрушками ему служили две деревянные лошадки и несколько ленточек.
Он никогда не болел, никогда не чувствовал себя несчастным. Только один раз тот человек ударил его из-за того, что он слишком шумно возился с игрушками. Однажды человек пришел в лачугу и положил ему на колени доску, на доске лежало что-то белое, человек, вложив в пальцы мальчика карандаш, стал водить им по белому и рисовать черные знаки. Так человек проделал несколько раз- а когда ом ушел, Каспар сам попробовал изобразить то, что рисовал его рукой человек. Потом человек научил его стоять и ходить и, наконец, взял его из лачуги. Что произошло потом, Каспар не знает, он только помнит, что оказался в Нюрнберге с письмом в руке».
В течение нескольких лет доктор Даумер, доктор Иоганн фон Фейербах (отец великого философа) и многие другие крупные ученые я просто образованные жители Нюрнберга пытались научить Каспара читать и писать. Это им удалось Каспар стал хорошо говорить и понимать обращенную к нему речь. Но многое в его поведении по- прежнему оставалось странным, хотя теперь всем было видно, что он не идиот.
