Распространение эхинококкоза - тениаты - ленточные гельминты

Видео: ГЛИСТЫ В СЕРДЦЕ Операция на сердце Из опухоли достали паразитов

Наиболее широко распространен эхинококкоз в настоящее время в зонах развитого овцеводства. Часто эхинококкоз регистрируется в странах Южной Америки: Уругвае, Аргентине, Бразилии, Чили, Перу и т. д., а также в некоторых частях Океании, как то: Австралии и Новой Зеландии. В свете последних исследований эхинококкоз широко распространен на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке. В Европе эхинококкоз чаще всего встречается в Югославии, Греции, Болгарии, Италии, Испании, Венгрии и на Кипре.
В СССР эхинококкоз встречается неравномерно, преимущественно поражая животных в южных зонах.
В СССР Echinococcus granulosus (Batsch, 1786) в ленточной стадии обнаружен у собак, волков, шакалов и лисиц.
У собак этот вид впервые в нашей стране установил Н. А. Гребницкий в 1872 г. в окрестностях Одессы.
В дальнейшем К. Г. Блюмберг (1886) и К. Г. Боль (1904, 1905—1917) регистрируют его при вскрытии собак в Казани. Благодаря малому размеру тела и своеобразной локализации эхинококков в кишечнике плотоядных млекопитающих, до введения К. И. Скрябиным в 1918 г. метода полных гельминтологических вскрытий, этих цестод находили случайно и создавалось впечатление, что у собак эхинококки встречаются крайне редко.
Суммируя литературные данные, полученные в результате полных гельминтологических вскрытий собак в СССР, Р. Ш. Делянова (1962) установила, что: «к настоящему времени эхинококкоз зарегистрирован у собак во всех девяти географических зонах страны. В зоне тайги из 678 обследованных собак эхинококки обнаружены у 93, т. е. в 13,7%- в зоне широколиственных и смешанных лесов Европейской части СССР из 564 собак у 17, т. е. в 3%- в зоне европейско-казахских степей и лесостепей из 697 собак у 45, т. е. в 6,5%- в зоне арало-каспийских пустынь и полупустынь из 696 собак у 123, т. е. в 17,7 %- в зоне Кавказа из 408 собак у 68, т. е. в 16,6%- в зоне Крыма из350 собак у 42, т. е. в 12%- в зоне Амуро-Уссурийского края из 40 собаку 1, т. е. в 2,5%. В зоне гор советской Средней Азии исследовано 336 собак, эхинококки обнаружены у 66, т. е. в 19,8%». Кроме того, специально на эхинококкоз обследовано 300 собак (Ковалева, 1943 и Ростовщиков, 1956), из числа которых у семи (2,3%) найдены возбудители этой инвазии и, наконец, в зоне тундр при дегельминтизации 34 собак эхинококки обнаружены у трех — 8,8%.
Таким образом, всего к настоящему времени на территории Советского Союза подвергнуто гельминтологическому вскрытию 4069 собак, из них у 462 (11,1%) установлен Е. granulosus.
Имагинальная стадия эхинококка у собак на территории СССР обнаружена в РСФСР — в Архангельской (Палимпсестов, 1929- Дубинин, 1952а- Шумакович, Никитин и Кузнецов, 1962)- Вологодской (Петров, 1930, 1930а, 1931)- Воронежской (Аргунов и Берчанский, 1938)- Волгоградской (Шумакович, Никитин, 1959- Шумакович, Никитин и Кузнецов, 1962)- Грозненской (Федорищев, 1943)- Горьковской (Петров и Скворцов, 1928- Петров, 1931- Горшунов, 1937)- Иркутской (Тощев, 1949)- Камчатской (Синович, 1955, 1957- Синович и Ялымова, 1957)- Кемеровской (Исайчиков, 1925, 1926- Петров, 1931, 1932)- Кировской (Ершов, 1929)- Московской (Раевская, 1930- Петров, 1931)- Новосибирской (Исайчиков, 1925- Каденации, 1959- Лукашенко, 1960 б)- Омской (Исайчиков, 1925, 1925а, 1926, 1926а- Орлов и Конева, 1931- Петров, 1931, 1932- Коропов и Роберман, 1934- Орлов, Конева и Орлова, 1933- Копырин и Бурикова, 1940- Копырин и Черникова, 1940- Каденации, 1959- Лукашенко, 1960)- Оренбургской (Палимпсестов, 1937)- Ростовской (Скрябин, 1919, 1927- Петров, 1931- Лединов, 1959- Ажинов, 1960)- Саратовской (Трофимова, 1931- Селиверстов, 1954, 1957- Ронжина и Селиверстов, 1956)- Тамбовской (Орлов, 1930)- Томской (Исайчиков, 1925, 1926- Петров, 1931, 1932)- Тюменской (Шашкова, 1940а)- Читинской (Витенберг и Подъяпольская, 1926) областях- в Красноярском (Романов, 1955, 1958)- Краснодарском (Гребницкий, 1872)- Приморском (Петров, 1930, 1931- Каденации, 1939)- Ставропольском (Борисов, 1939, 1941- Зиниченко, 1956, 1956а- Пухов, Зиниченко и Пахарьков, 1956)- Хабаровском (Козлов, 1961) краях. В Башкирской АССР (Аюпов, 1954)- Бурятской АССР (Мачульский и Декин, 1946- Дудкевич, 1959)- Дагестанской АССР (Пустовой, 1956, 1957, 1959- Никитин, 1958, 1959, 19596, 1962- Ярулин, 1958, 1961)- Татарской АССР (Блюмберг, 1883, 1886, 1887- Боль, 1904 — 1905—1917- Карохин, 1928, 1930- Краснов, 1930- Гайнуллина, 1939- Ефимов, 1933, 1937)- в Тувинской АССР (Сулимов, 1958, 1959)- Якутской АССР (Сафронов, 1955. 1958, 1958а). В Белорусской ССР (Черваков, 1927- Петров, 1931)- Украинской ССР (Исайчиков, 1924, 1925а, 1926а- Иваницкий, 1927а, 1940- Петров, 1931- Носик, 1937—1954, Прендель, 1930: Ефимов, 1936- Каденации, 1957, 1959- Булгаков, 1959- Чеботарев, Заскинд, Серая, Павлова, 1961)- Молдавской ССР (Пустовой, 1957, 1958, 1959- Абрамова и Пимонова, 1958- Спасский и Андрейко, 1962). В Казахской ССР (Скрябин, 1923- Попов, 1926а- Петров, 1926, 1931- Ланда, 1931- Захаров, 1939, 1948- Вольф, 1940- Бондарева, 1953, 1955, 1957, 1957а- Бондарева и Моисеенко, 1959- Вибе, 1959а, 1961- Степанян, 1958, 1959, 1961- Ермолова, 1958- Каденацип, 1959- Кадыров, 1959,1961- Степанян,1961,1962- Матчанов, 1961). В Киргизской ССР (Гагарин и Иксанов,1954, Гагарин, 1955- Гагарин, Стешенко и Токобаев, 1957- Шкодин и Шибанов, 1958). В Туркменской ССР (Скрябин, 1923- Петров, 1926,1931- Костылев и Смирнов, 1934- Гнездилов и Чеботаревич, 1934- Корниенко и Пелевин, 1948). В Узбекской ССР (Скрябин, 1923- Массино, 1924,1926- Петров, 1926,1931- Сопельченко, 1939- Ершов, 1933- Смирнов, 1948- Делянова, 1957—1959, 1962- Иргашев, 1956, 1956а, 1958- Матчанов, 1959, 1961)- Таджикской ССР (Слюнкин, 1937а- Ковалева, 1943- Ростовщиков, 1956). В Грузинской ССР (Блажин, 1927, 1937- Джикия, 1934- Камалов, Гордадзе и Сванидзе, 1936- Бурджанадзе, 1936, 1937, 1939, 1943- Смирнов, 1939- Пипиа, Чачава, Чумбуридзе, Георгадзе и Бурджанадзе, 1949- Годердзишвили, 1958- Бурджанадзе, Бараташвили и Хуцишвили, 1956—1957- Сирия, 1950)- Армянской ССР (Попов, 1926- Попов и Калантарян, 1926- Петров, 1931)- Азербайджанской ССР (Петров и Антипин, 1930- Попов, 1935- Петров и Джавадов, 1936- Демидова, 1937- Гаибов и Омаров, 1957)- Северной Осетии (Айвазова, 1958, 1959)- Еврейской Автономной области (Рыжиков и др., 1962).
Интенсивность и экстенсивность поражения эхинококкозом собак в зависимости от их служебного назначения в различных административно-географических местах Советского Союза различна. По данным В. Ф. Никитина (1958), при вскрытии 181 собаки в Дагестанской АССР эхинококки были обнаружены у собак, содержащихся при МТФ (71,4%), у приотарных собак (63,5%), у аульских (40,9%) и у городских собак (34%).
E. Е. Шумакович, В. Ф. Никитин и М. И. Кузнецов (1962) из 203 собак, вскрытых в Среднем и Нижнем Поволжье, эхинококки зарегистрировали у 27 животных, т. е. в 13,3%. Авторы отмечают, что из 75 собак, вскрытых на Среднем Поволжье, эхинококки были обнаружены лишь у одной из них, вскрытой в г. Ульяновске- таким образом, средняя интенсивность эхинококкоза среди собак на Среднем Поволжье оказалась равной 1,3%- интенсивность инвазии у вскрытой собаки была крайне низкой: у нее найдено всего лишь 6 экземпляров эхинококков. Интересно отметить, что у всех 62 сельских собак, вскрытых в Куйбышевском районе Татарской АССР и Чердаклинском районе Ульяновской области, эхинококков не оказалось. Все это свидетельствует о крайне незначительном распространении эхинококкоза среди собак на Среднем Поволжье.
Из 128 собак, вскрытых на Нижнем Поволжье, эхинококки были найдены у 26 (20,3%). Эхинококкоз не был зарегистрирован у собак г. Астрахани. Самая высокая экстенсивность инвазии оказалась среди чабанских собак в Октябрьском (55,5%) и Палласовском (13,3%) районах Волгоградской области, в Приволжском (42,9%) и Енотаевском (25%) районах Астраханской области. Из 54 вскрытых чабанских собак эхинококки были обнаружены у 17, или у 31,5%. Интенсивность инвазии у этих животных колебалась от 2 до 3893 экземпляров эхинококков. Экстенсивность инвазии среди собак в селах была ниже, чем среди чабанских собак- она составила 21,9% в Палласовском и 5,3% в Октябрьском районах Волгоградской области, а в среднем равнялась 15,7%. Относительно высокий процент поражения эхинококками чабанских собак обусловлен, очевидно, специфическими условиями содержания последних в степи у отар, вдали от населенных пунктов.
В Азербайджанской ССР, как отмечают А. М. Петров и Р. Ш. Делянова (1962), к настоящему времени методом полных гельминтологических вскрытий обследовано 256 собак (Петров и Антипин, 1930- Петров и Джавадов, 1935 и Демидова, 1937), из которых 38 оказались заражены Е. granulosus (14,9%). Однако, по данным А. Д. Гаибова и И. О. Омарова (1957), в Азербайджане 50—60% собак заражены эхинококкозом и мультицептозом.
И. К. Пипия и В. Н. Георгадзе (1949) в Грузии из 50 вскрытых собак обнаружили эхинококки у 8%. Н. Каденации (1957) при обследовании собак в Крыму установил эхинококкоз от 1 до 9%.

В Ставропольском крае, по данным И. И. Зиниченко (1956), эхинококкоз имеет весьма широкое распространение. При вскрытии 30 собак эхинококки были обнаружены у 5. И. Захаров (1948) отмечает, что всего за период с 1938 по 1941 г. было произведено вскрытие 573 собак из различных областей Казахстана, из которых 22 собаки, т. е. 3,5%, оказались инвазированными эхинококкозом. H. Т. Кадыров (1959а) при вскрытии 30 собак в Целиноградской области (Казахстан) обнаружил эхинококки у 9 собак (30%), а Р. С. Шульц и В. И. Бондарева (1956) при дегельминтизации собак одного совхоза Алма-Атинской области установили зараженность их эхинококкозом на 45 %.

В. Г. Гагарин и К. И. Иксанов (1954) сообщают, что из 53 собак, вскрытых в Иссык-Кульском районе Киргизской ССР, 30,1% оказались инвазированными эхинококкозом.
М. Г. Сафронов (1955) в Якутской АССР диагностировал эхинококкоз у 31,1% обследованных собак.
По данным А. П. Тощева (1949), эхинококкоз собак имеет повсеместное распространение в Восточной Сибири. При полном гельминтологическом вскрытии 285 собак эхинококки были найдены у 25,5% животных.
Роль лисиц в эпизоотологии и эпидемиологии эхинококкоза оставалась до последнего времени невыясненной.
В отечественной и зарубежной литературе отмечены случаи обнаружения Е. granulosus у лисиц. И. Г. Камалов, Г. М. Гордадзе и Д. Н. Сванидзе (1936) нашли этот вид у одной из пяти взрослых лисиц, вскрытых в Грузии.
К. Г. Малышев (1941) при гельминтологическом вскрытии 314 лисиц из различных областей и краев обнаружил половозрелую форму эхинококка лишь у одного зверя, добытого в Московской области.
А.   А. Спасский, К. М. Рыжиков и В. Е. Судариков (1952) установили Е. granulosus у лисиц в районе оз. Байкал, а В. Г. Гагарин и К. И. Иксанов (1954) — у двух лисиц в Киргизии.
Кроме того, А. М. Петров, И. В. Романов, П. В. Саламатин,
А.   Н. Каденации, А. А. Дубницкий, П. М. Губанов, С. П. Мачульский обнаруживаемые у лисиц в СССР эхинококки относили также к одному виду Е. granulosus, однако в дальнейшем, при пересмотре авторами материала, эти виды цестод были диагностированы как Alveococcus multilocularis.
В зарубежной литературе имеется несколько сообщений о спонтанном заражении лисиц Е. granulosus.
В Англии Брайлсфорд (Brailsford, 1926) нашел зрелые Е. granulosus у трех лисиц, а Синклер (Sinclair, 1956) из 16 отстрелянных в разное время лисиц установил эхинококки у шести зверей.
Геммель (Gemmell, 1957) полагает, что эти эхинококки должны быть отнесены к виду E. multilocularis (= A. multilocularis). В Германии Неймюллер (Neumtiller, 1933) диагностировал множество эхинококков у лисиц.
Монниг (Monnig, 1928) сообщает, что в одном из зоологических садов Южной Африки Е. granulosus был зарегистрирован у лисицы — Vulpes chama.
Кэмерон (Cameron, 1926) описал Е. granulosus от лисицы в Лондонском зоологическом саду. Этот паразит в дальнейшем Ортлеппом (1934) был отнесен к новому виду Е. earneroni, однако Рауш (1953) рассматривает этот вид как Е. granulosus.
Опыты по экспериментальному заражению лисиц эхинококкозом, проведенные Соутвелом (1927) в Англии, Матовым и Янчевым (1950) в Болгарии, Дрежанчичем и Викергаузером (Drezancic, Wikerhauser, 1956) в Югославии, Дэвэ (1949) во Франции, Геммелем (1959) в Австралии, Носиком (1954)     и Каденации (1959) в нашей стране показали, что в организме лисиц Е. granulosus не достигает половой зрелости.
Так, Матов и Янчев (1950) установили, что при экспериментальном заражении эхинококкозом молодых лисиц в их кишечнике эхинококки никогда не достигали половой зрелости, и продолжительность жизни гельминтов весьма кратковременна, в среднем 25—30 дней. После 30-го дня с момента заражения, хотя в кишечнике у лисиц иногда и удавалось обнаружить единичные экземпляры эхинококков, они всегда были не вполне развиты.
Геммель (1959) экспериментально заразил эхинококкозом четырех лисят 3 — 4-месячного возраста и 12 лисиц в возрасте 6—7 месяцев. Ни у одного из подопытных зверей Е. granulosus не развился до половой зрелости.
А.   Ф. Носик (1954) скормил пяти лисицам эхинококковые пузыри, содержавшие большое количество жизнеспособных зародышей.
Эхинококковые пузыри были получены от домашних жвачных животных. Через 45 дней после инвазирования лисицы были вскрыты, и ни у одной из них не было обнаружено эхинококков.
Таким образом, анализ имеющихся материалов как по спонтанному, так и экспериментальному заражению лисиц эхинококкозом, дает как будто основание исключить лисиц из списка окончательных хозяев Е. granulosus, однако данные, полученные в последнее время, не подтверждают этого вывода.
Н. С. Гориной (1959) были экспериментально инвазированы эхинококкозом четыре рыжих лисенка (Vulpes vulpes) в возрасте 3 — 3,5 месяцев, у которых эхинококки достигли половой зрелости и сохраняли свою жизнеспособность в организме лисят свыше 100 дней. Эти опыты показывают, что в организме молодняка лисиц эхинококки могут достигать половой зрелости и, следовательно, лисицы играют определенную роль в распространении эхинококкоза у людей и животных.
Кроме того, основанием для включения лисиц в список окончательных хозяев эхинококков являются наблюдения E. Е. Шумаковича и В. Ф. Никитина (1959), П. X. Муминова (1962) и Мальчевского (Malczeweki, 1961).
E. Е. Шумакович и А. Ф. Никитин в Палласовском районе Волгоградской области у одного из трех вскрытых корсаков обнаружили 823 экз. цестод, принадлежащих к виду Е. granulosus. Среди этих эхинококков в большом количестве встречались вполне половозрелые экземпляры, последние членики которых содержали яйца с хорошо выраженной онкосферой.
Кроме того, П. X. Муминов (1962) у 2 из 98 вскрытых лисиц в Узбекистане диагностировал эхинококкоз.
Мальчевский (1961) в Польше при исследовании 19 серебристо-черных лисиц из питомника близ Варшавы у 14 зверей (77,7%) обнаружил Е. granulosus. Для подтверждения видовой принадлежности обнаруженных эхинококков и их дифференциации от альвеококков автор произвел биологическую проверку на 11 белых мышах, которым он скормил онкосферы этих цестод. Ни у одной мыши после убоя даже через 7 месяцев не было обнаружено ларвоцист эхинококков. Характерно, что из 31 обследованного песца, содержавшегося в аналогичных условиях, эхинококки ни разу не были обнаружены.
Следовательно, спонтанное заражение лисиц Е. granulosus имеет место, и не все найденные у лисиц эхинококки могут быть отнесены к виду Alveococcus multilocularis. Лисицы имеют определенное, правда, ограниченное значение в распространении эхинококкоза человека и животных.
У волков эхинококки неоднократно регистрировались как русскими, так и зарубежными исследователями.
К. Г. Блюмберг в 1887 г. впервые в нашей стране при вскрытии волка в бывш. Казанской губернии обнаружил множество эхинококков.
В настоящее время эхинококки у волка зарегистрированы в РСФСР (Саратовской, Новосибирской областях, Хабаровском крае, Татарской и Башкирской АССР), Казахской, Киргизской, Грузинской, Украинской и Белорусской и в Узбекской ССР.
В.   Г. Камалов (1935) из 21 вскрытых волков в Тбилисском зоопарке у шести (35,3%) обнаружил эхинококки. Кроме того, в Грузии эхинококки были установлены у степного волка (Родоная, 1951- Курашвили, 1961).
В.    И. Бондарева (1955) вскрыла 12 волков, отстреленных в Алма- Атинской области, и у одного нашла Е. granulosus.
H. Т. Кадыров (1959а) также у одного волка (7,7 %), добытого в Целиноградской области, обнаружил эхинококки, а С. Д. Ульянов (1957) в Южном Казахстане установил этих цестод у двух из пяти вскрытых волков. Кроме того, в Казахстане эхинококки были установлены в Бет-Пак-Дала
В.    Я. Пипия и Л. И. Лавровым (1962) у трех из 27 обследованных зверей (11,1%) и Д. И. Карабаевым (1952).
В Киргизии В. Г. Гагарин (1958) зарегистрировал эхинококки в районе Джалал-Абада у одного из шести вскрытых волков.
В Узбекистане эхинококки у волков были найдены И. X. Иргашевым, а в Белоруссии (Беловежская Пуща) М. Я. Беляевой (1958).
На Украине А. П. Корнеев и В. Н. Коваль (1958) нашли у волка, добытого в Киевской области, 2751 экз. эхинококков.
Г. И. Ронжина (1956) при вскрытии 105 волков в Саратовской области у пяти (4,8%) обнаружила эхинококки.
А. Н. Каденации (1959) диагностировал эхинококки у 8% вскрытых волков в Омской области. Н. П. Лукашенко и В. И. Зорихина (1961) нашли эхинококки у волков в Новосибирской области, а Д.П. Козлов (1961) в Хабаровском крае — у двух из шести обследованных зверей.
Л. И. Евдокимова (1954) в Татарской АССР диагностировала Е. granulosus у трех из шести обследованных волков, а Т. П. Снегирева и К. М. Щербинина (1956) в Башкирии при вскрытии 23 волков эхинококки установили у пяти, т. е. 21,7%.
У шакалов (у двух из 14 вскрытых) эхинококки обнаружены И. А. Садыховым (1953) в различных районах Азербайджана- С. Д. Ульяновым (1957) в Южном Казахстане у одного из восьми обследованных зверей- в Грузии этот гельминт был найден у шакалов Т. Э. Родоная (1951) и Б. Е. Курашвили (1961).
Кроме того, И. А. Садыхов (1955) отмечает, что Р. С. Шульц, Н. П. Шихобалова и Касторский (1931) обнаружили эхинококки в тонких кишках шакала в Закатальском районе Азербайджана.
В отечественной и зарубежной литературе имеются данные об обнаружении ленточной стадии Е. granulosus у домашней кошки, в связи с чем ряд исследователей ей приписывают определенную роль в эпидемиологии и эпизоотологии эхинококкоза.
Так, Меггит (1924) отмечает, что эхинококки у кошек зарегистрированы Холлом (1919) и Стайлсом (1906).
Барбагалло (Barbagallo) сообщает, что из 200 кошек, исследованных в Италии, одна оказалась инвазированной Е. granulosus, а Азиму (Azim, 1939) удалось экспериментально заразить одну кошку в Египте эхинококковом. К сожалению, авторы не приводят данных о степени зрелости обнаруженных эхинококков.
Девэ (1904) экспериментально заразил эхинококкозом из 7 кошек только одну. Однако, как впоследствии отметил Девэ в письме к Лоринчу (Lorinz, 1933), эхинококки у этой кошки были неполовозрелые и кошка не имеет большого значения в распространении эхинококкозной инвазии.
Монниг (1928) сообщает, что Веглиа (Veglia, 1919) в Южной Африке зарегистрировал Е. granulosus у кошки.
В опытах Соутвела (Southwell, 1927) на 68-й день после заражения котенка у него были обнаружены лишь неполовозрелые гельминты.
Лоринч (1931) экспериментально инвазировал эхинококком 51 кошку и 11 собак. У кошек эхинококки развивались очень медленно и никогда не достигали зрелости, в то время как у собак, инвазированных тем же материалом, паразиты достигали половой зрелости через 36 дней.
Дрежанчичу и Викергаузеру (Drezancic a. Wikerhauzer, 1956) равным образом не удалось вырастить у кошек половозрелых эхинококков.
Из отечественной литературы нам известны лишь три случая спонтанного заражения кошек эхинококкозом. Н. П. Попов (1924) при вскрытии 29 кошек в Армении нашел у одной из них два экземпляра эхинококка, которые, однако, не содержали яиц, т. е. были неполовозрелыми.
А. В. Копырин и Ю. Н. Бурикова (1940) у одной из двух вскрытых кошек в Омской области диагностировали эхинококки. Авторы не указывают ни количества обнаруженных ими у кошек цестод, ни степени их зрелости.
П. Г. Ошмарин (1951) установил на Камчатке довольно сильное поражение кошек половозрелыми Е. granulosus. Это первый случай обнаружения у кошек половозрелых эхинококков. Автор не приводит ни описания этих цестод, ни их рисунков. Мы сомневаемся в правильности диагностики материала. Возможно, что П. Г. Ошмарин либо впервые установил естественную инвазию кошек альвеококкозом, либо эти эхинококки принадлежали другому виду, а не Е. granulosus, поскольку представители кошачьих зарегистрированы в качестве окончательных хозяев некоторых видов рода Echinococcus.
Равным образом и отечественным авторам не удалось экспериментально инвазировать кошек эхинококкозом.
А. Ф. Носик в 1933 — 1934 гг. провел опыты по экспериментальному заражению эхинококкозом 24 кошек различных возрастов и пришел к выводу, что взрослые кошки не заражаются эхинококкозом, между тем котята хотя и поддаются заражению, но у них эхинококки не достигают половой зрелости.
Нами была сделана попытка инвазировать 7 кошек, скармливая им сколексы, собранные из эхинококковых пузырей свиней. Ни в одном случае мы не наблюдали роста эхинококков до половозрелой стадии.
Безуспешна была попытка Н. С. Гориной (1963) заразить кошек эхинококкозом.
А.   М. Петров и Н. П. Лукашенко (1962), анализируя роль кошек в эпидемиологии эхинококкоза, приходят к выводу, что экспериментальными работами советских и зарубежных исследователей установлено, что Е. granulosus в кишечнике домашней кошки или совсем не развиваются, или развиваются лишь частично, но половозрелой стадии не достигают.
Что касается других представителей семейства кошачьих, то в литературе имеются указания на обнаружение эхинококков у пумы, однако мы солидарны с Н. В. Баданиным (1947) в том, что нет данных, кто конкретно из исследователей внес в список окончательных хозяев Е. granulosus этот вид хищников. Мы исключаем из списков окончательных хозяев Е. granulosus домашнюю кошку и пуму. Однажды у льва, павшего в передвижном зоологическом саду в Узбекистане, Н. В. Баданин (1947) обнаружил 191 экз. вполне зрелых эхинококков, которых он диагностировал как Е. granulosus. Возможно была допущена ошибка в определении материала, поскольку у льва в Южной Африке установлен особый вид эхинококка — Echinococcus felidis Ortlepp, 1937.
Ларвоцисты Echinococcus granulosus на территории СССР обнаружены неравномерно, наибольшая интенсивность и экстенсивность инвазии падает на южные зоны.
К настоящему времени ларвальный эхинококкоз у овец, коз, крупного рогатого скота и свиней констатирован на территории СССР в следующих районах: в РСФСР: в следующих областях — в Астраханской — у крупного рогатого скота, овец и коз (Палимпсестов, 1931), в Волгоградской — у крупного рогатого скота (Нейланд-Доброва, 1930), у овец и коз (Нейланд-Доброва, 1930), Горьковской — у крупного рогатого скота и овец (Ершов и др., 1957), Грозненской (Федорищев, 1943), Иркутской и Читинской у крупного рогатого скота, овец и свиней (Тощев, 1948, 1949), Кировской — у крупного рогатого скота, овец и коз (Скрябин, 1930- Горшунова, 1934- Ершов с сотр., 1957), Куйбышевской — у крупного рогатого скота (Палимпсестов, 1937), Московской — у домашней свиньи (Беляев, 1955), и на Московском мясокомбинате у крупного рогатого скота (Дедаш, 1958)- в Оренбургской — у крупного рогатого скота, овец и свиней (Палимпсестов, 1937- Добычин, 1940), Омской — у крупного рогатого скота, овец и свиней (Копырин, Шашкова и Черникова, 1940- Копырин и Черникова, 1940- Дышиневич, 1940- Н. П. Орлов и др., 1933- Копырин и Бурикова, 1940- Копырин, 1949), Саратовской — у крупного рогатого скота и овец (Ланда, 1951- Ронжина и Селиверстов, 1956), Ростовской — у крупного рогатого скота, овец и свиней (Лысенко и Кривошта, 1957- Ажинов), Тамбовской — у крупного рогатого скота, овец, коз и свиней (Орлов, 1930)- в быв. Центрально-Черноземной области — у крупного рогатого скота (Судаченков, 1931), в Тюменской — у крупного рогатого скота, овец и свиней (Копырин, 1939- Шашкова, 1940), Новосибирской — у крупного рогатого скота, овец и свиней (Лукашенко и Зорихина, 1961)- Челябинской — у овец и крупного рогатого скота (Томских, 1955, 1956)- Ульяновской — у крупного рогатого скота (Филимонов и Иванова)- Ярославской — у овец и крупного рогатого скота (Ершов и др.),       в Краснодарском крае — у крупного рогатого скота и овец (Пухов, Кривошта и Голосницкий, 1940- Гаркави, 1956- Артюх, Гаркави и Игнатов, 1957)- в Алтайском крае — у крупного рогатого скота, овец и свиней (Гаенко, 1957)- Приморском крае — у овец (Опарин, 1958)- Хабаровском крае — у крупного рогатого скота и свиней (Рыжиков и др., 1962- Козлов, 1961)- Ставропольском крае — у овец и свиней (Пухов и Зиниченко, 1957- Кузнецов, 1958- Кузнецов и Шульгин, 1958)- Тувинской АССР (Спасский и др., 1958)- в Мордовской АССР у овец (Палимпсестов, 1937)- Башкирской АССР — у крупного рогатого скота и свиней (Шульц и др., 1938- Аюпов и Хазиев, 1961)- Бурятской АССР — у крупного рогатого скота (Мачульский и Городилов, 1939- Мачульский, 1951, 1955), у овец (Петров и Савина, 1935- Мачульский, 1950, 1955- Мачульский и Богданов, 1950), у коз (Петров и Савина, 1935- Мачульский, 1955)- Дагестанской АССР — у овец (Свенцицский и Золотарев, 1935- Алтаев, 1953, 1959- Рухлядев, 1957), у коз (Алтаев, 1959)- в Воронежской обл. — у крупного рогатого скота и овец (Москалев и Рубцова, 1962)- в Татарской АССР — у овец (Карохин, 1930- Карохин и Горшков, 1933- Ефимов, 1933, 1933а- Ефимов и Нигматулин, 1936- Горшков, 1936- Кибакин, 1955), у крупного рогатого скота (Кабатова, 1941- Ефимов, 1946- Кибакин, 1955), свиней (Сулейманов, 1940), лошадей и свиней (Карохин, 1930- Менделевич, 1940)- Якутской АССР — у крупного рогатого скота, овец (Сафронов, 1958)- в Белорусской ССР — у овец, крупного рогатого скота и свиней (Бобкова, 1956)- Украинской ССР — у овец (Блажин, 1933- Гурова, 1934- Артюх 1936, 1936а- Куликов, 1937, 1941- Клесов и др., 1941а- Попова, 1941- Савчук, 1956- Носик, 1953- Тверитина и Москалец, 1956- Каденации, 1957- Голубев, 1960), у крупного рогатого скота (Носик, 1953- Попова, 1941- Куликов, 1941- Клесов и др., 1941- Савчук, 1956- Каденации, 1957), у свиней (Куликов, 1941- Клесов и др., 1941- Попова, 1941- Погребняк, 1952, 1956- Носик, 1953- Каденации, 1957)- Грузинской ССР — у овец, коз и свиней (Бурджанадзе, 1943- Пипия и Георгадзе, 1949) — у крупного рогатого скота (Камалов, Гордадзе, Сванидзе, 1936- Бурджанадзе, 1943)- Армянской ССР — у овец, крупного рогатого скота и свиней (Мкртчян, 1954), Азербайджанской ССР — у овец (Джавадов, 1935- Гаибов, 1947, 1949- Асадов, 1959а), у коз (Джавадов, 1935- Асадов, 1959), у крупного рогатого скота (Петров и др., 1935- Асадов, 1958, 1959- Мамедов, 1959), у домашней свиньи (Джавадов, 1935)- Молдавской ССР — у крупного рогатого скота, овец и свиней (Коваль, 1959- Спасский и Андрейко, 1962)- в Туркмении у овец (Судариков, 1958), у крупного рогатого скота (Крист, 1950- Судариков, 1958)- в Узбекистане — у овец (Ершов, 1933- Сопельченко, 1939- Лутта, 1945- Баданин, 1949, 1958- Карманова, 1954)- в Таджикистане — у овец, коз и крупного рогатого скота (Ковалева, 1943- Бурова и Смирнов, 1954)- в Киргизии — у овец, крупного рогатого скота и свиней (Косминский, 1941- Волох, 1957- Шкодин, 1958)- в Казахстане — у овец (Васильев, 1934- Айтыкина, 1935- Баданин, 1936- Попов, 1938- Захаров, 1939- Боев, 1939, 1940- Гулецкая, 1940- Бондарева, 1940, 1961, 1962- Карабаев, 1952, 1957- Ульянов, 1953, 1954- Сатубалдин, 1954, 1958- Соколова, 1955- Чуйко, 1957- Кадыров, 1959,1961- Кузьмичев, 1960- Вибе, 1958, 1961- Диков, 1961- Радионов, 1961- Гутовский, 1961- Ермолова, 1961- Некипелова, 1961- Ульянов, 1961- Шумилина, 1961- Осипов, 1962- Степанян, 1962- Габайдулин и Беисова, 1962- у коз (Баданин, 1936- Захаров, 1939- Сатубалдин, 1954- Вибе, 1958, 1961- Кадыров, 1959. 1961- Осипов и Лавров, 1962), у крупного рогатого скота (Вольф, 1936- Баданин, 1936- Захаров, 1939- Бондарева, 1940- Вибе, 1958, 1961- Кузьмичев, 1960- Чутовский, 1961- Чуйко, 1961- Ульянов, 1961- Шумилина, 1961- Некипелова, 1961- Прядько, 1961, 1962). В Эстонской ССР — у овец, крупного рогатого скота (Лесинын, 1959), у свиней (Саар, 1931- Лесиньш, 1959- Ридала, 1960)- в Литовской ССР — у овец, крупного рогатого скота и свиней (Чигас, 1956- Найнис и Казлаускас, 1954)- Латвийская ССР — у крупного рогатого скота и свиней (Вайвариня, 1954).

Сложилось убеждение, что козы редко болеют эхинококкозом.
А.   Ф. Носику (1953) не удалось экспериментально заразить ни одного из 15 козлят возрастом от 3 до 6 месяцев. Автор приходит к выводу, что козы могут быть промежуточными хозяевами эхинококка только при пониженной сопротивляемости организма и соответствующих благоприятных условиях для паразита. А. С. Сатубалдин (1958) при изучении гельминтофауны овец и коз, находящихся в одних и тех же экологических условиях Алма-Атинской области, установил, что грубошерстные овцы поражены эхинококкозом на 11,2%, архаромериносы — на 0,25%, в то время как у коз эхинококки обнаружены не были. Однако в литературе имеются довольно многочисленные данные о регистрации Е. granulosus у коз (Скрябин, 1930- И. В. Орлов, 1930- Нейланд-Доброва, 1930- Палимпсестов, 1931- Ковалева, 1931- Джавадов, 1935- Мачульский, 1935- Петров и Савина, 1935- Баданин, 1936- Захаров, 1939- Бурджанадзе, 1943- Алтаев, 1953, 1959- Бурова и Смирнов, 1954- Сатубалдин, 1954- Исмаилов, 1960- Вибе, 1958, 1961- Лавров, 1962а- Осипов, 1962 и др.).
Еще в 1900 г. 3. И. Турин отмечал, что эхинококкоз коз является далеко не редким заболеванием. При обследовании 3542 коз, убитых на бойнях Семипалатинской области Казахстана, Е. granulosus был им установлен у 14,3% животных.
М. Н. Верещагин (1926) пишет в специальной работе, посвященной изучению гельминтофауны коз: «К фауне паразитических червей коз Туркестана», что у четырех из восьми обследованных животных обнаружил Е. granulosus. X. Алтаев (19-53) в Дагестанской АССР зарегистрировал эхинококкоз у 31,7% обследованного поголовья коз, в то время как им же у «неотгонных» овец отмечена экстенсивность эхинококкозной инвазии в 37%.

Видео: Как выглядят глисты!!!!

Д. К. Исмаилов (1960) в высокогорных районах Малого Кавказа Азербайджанской ССР при исследовании 34 коз эхинококки в печени нашел у шести (17,6%) и в легких — у восьми (23,5%) животных.
И. X. Иргашев (1958) в Узбекистане на массовом материале установил в 1955 г. 3,9% и в 1958 г. 2,5% коз, инвазированных эхинококкозом. Мы неоднократно регистрировали (1942 — 1943 гг.) в Петропавловском районе Казахской ССР сильное истощение коз и значительное снижение молочности на почве эхинококкоза печени и легких.
Таким образом, эхинококкоз коз является далеко не редким заболеванием. Возможно, что экстенсивность и интенсивность поражения эхинококкозом коз меньше, чем овец, находящихся в одинаковых условиях содержания, что обусловливается условиями их питания на пастбищах. Это имеет место и при диктиокаулезе коз, на что обратил внимание в свое время С. Н. Боев (1950).
У верблюдов, по данным Н. В. Баданина (1939), в Средней Азии эхинококкоз является наиболее распространенным гельминтозом, поражающим до 78% поголовья. П. Баскаков (1924) при обследовании органов четырех вскрытых верблюдов в бывш. Туркестане нашел эхинококки у трех.

Равным образом X. Г. Черникова (1941) установила сильное распространение эхинококкоза среди верблюдов Туркменской ССР. При обследовании методом неполных гельминтологических вскрытий в печени 12 верблюдов эхинококки были обнаружены у семи, а в легких — у шести животных. По данным статистики, в 1934 г. из 574 обследованных верблюдов эхинококкоз установлен у 223 (38,8%). В 1935 г. был убит 841 верблюд, эхинококкоз обнаружен у 213, т. е. в 25,3% случаях. И. Бондарева (1961) из 80 убитых верблюдов в возрасте от трех до 15 лет в Алма-Атинской и Джамбульской областях эхинококкоз обнаружила у 20 животных (25%).

П. П. Вибе (1961), по данным Семипалатинского мясокомбината и собственных материалов, установил эхинококкоз у 70% верблюдов (1957— 1959 гг.). З. В. Шумилина (1955) в Западном Казахстане зарегистрировала эхинококкоз у 12,3% верблюдов, а С. Г. Степанян (1961) в Кзыл-Ординской области Казахстана — у 40% верблюдов. С. М. Асадов (1957) также отмечает высокую зараженность эхинококкозом верблюдов в условиях Азербайджана.
Северные олени, по данным разных исследователей, оказались зараженными эхинококкозом на о-ве Сахалин на 4,7% (Кротов, 1953), в Ямало-Ненецком национальном округе на 15—30% (Полянская, 1954), Якутской АССР на 26,5% (Сафронов, 1955), в окрестностях Нарьян-Мара эхинококкоз установлен у 2,6% северных оленей (Шильников, 1962). А. Грюнер (1927) отмечает широкое распространение эхинококкоза у северных оленей. Из 26 вскрытых им оленей, инвазированных эхинококками оказалось 14, что составляет53,8%. Эхинококкозом поражены олени на Тобольском севере, в Якутии, на Камчатке и Аляске. Объясняется это, по мнению автора, близким контактом их с собаками.

Ф. А. Турандин, Б. А. Тахистов и В. В. Орлова (1938), изучая гельминтофауну северного оленя на Кольском полуострове, установили, что эхинококкозом поражены в основном старые животные, причем ларвоцисты локализуются, как правило, в легком.
Маралы в Алтайском крае оказались зараженными эхинококкозом в столь же сильной степени, как и пятнистые олени. По данным М. П. Любимова (1956), в 1954 г. в Шебалинском оленесовхозе при вскрытии 53 маралов и 10 пятнистых оленей эхинококкоз был обнаружен у 15 маралов (28,3%) и у двух пятнистых оленей (20%). Во всех случаях эхинококки локализовались в легких, и лишь у одного из пятнистых оленей ларвоцисты были обнаружены в легких и печени. В пяти случаях поражение эхинококкозом было множественным (до 22 пузырей), причем размеры ларвоцист не превышали величины куриного яйца. Эхинококковые пузыри в организме оленей быстро гибнут и подвергаются обызвествлению.
У пантовых оленей эхинококкоз проявляется преимущественно в легочной форме, обычно наступает гнойно-некротическое перерождение эхинококковых пузырей. Эхинококкоз пантовых оленей является одним из наиболее опасных гельминтозов этого вида животных.
Эхинококки у лошадей регистрируются сравнительно редко. Г. И. Турин (1900) отмечает, что в русской литературе статистика эхинококкоза лошадей отсутствовала. Им был сделан запрос в различные бойни России и получены сведения с 12 боен. Из них, по данным шести, эхинококки у лошадей диагностировались от 0,005 до 8,3%. Лишь по данным бойни г. Уральска, из 120 убитых лошадей эхинококки обнаружены у 48, т. е. в 40%.
В СССР эхинококки у лошадей диагностировали: Скрябин (1916) — в бывш. Туркестане- Карохин (1930), Шервуд (1939), Менделевич (1940)— Татарской АССР, Бурова и Смирнов (1954) — Таджикской ССР- Каденации (1957) — в Крыму- Вибе (1958, 1961) — в Казахстане.
П. П. Вибе (1961), по данным Семипалатинского мясокомбината Казахской ССР, регистрирует эхинококкоз у 1,2% лошадей.

Кроме того, Н. Г. Бурова и Г. Г. Смирнов (1954) обнаружили эхинококки у мула в Таджикистане, а М. Г. Жданова (1961) — у осла в Узбекистане.
Кроме того, в качестве промежуточных хозяев Е. granulosus зарегистрированы: буйвол (Бараташвили, 1945- Петров, Джавадов и Скарбилович, 1935- Асадов, 1958- Мамедов, 1959), зебу (Петров, Джавадов и Скарбилович, 1935- Асадов, 1958- Мамедов, 1959), як (Пухов, 1928- Цветаева, 1941- Муратов, 1949- Мачульский, 1955), хайнак (Асадов, 1960), лось (Эвранова, 1955- Хазиев, 1956- Рыковский, 1959), сибирский горный козел (Соколова, 1953), косуля (Каденации, 1957- Рыковский, 1957- Сулимов, 1959- Гагарин, 1960), благородный олень (Каденации, 1957), горал (Каденации, 1939- Шульц и Каденации, 1950), европейский горный муфлон (Каденации, 1957), азиатский муфлон (Першин, 1949), сайга (Соколова и Лавров, 1956- Ажинов, 1960), дзерен (Мачульский, 1941), собака (Вершинин, 1962, личное сообщение), кошка (Карохин, 1928- Болховитинов, 1959), медведь (Семенов, 1951), возможно, заяц-песчаник (Строганов и Строганова, 1944) и белка (Садовская, 1951).
Грызуны. Меггитт (1924) отмечает, что ларвоцисты эхинококка зарегистрированы у домовой мыши (Lungerhausen, 1868- Neveu-Lemaire, 1912- Railliet, 1893), обыкновенной белки (Hall, 1919- Neumann, 1905- Stiles, 1906) белки? (Neveu-Lemaire, 1912- Railliet, 1893) и дикого кролика (Beneden, 1861- Hall, 1919- Johnston, 1909- Neumann, 1905- Neveu-Lemaire, 1912- Railliet, 1893).
Девэ (1949) в число промежуточных хозяев эхинококка включает кроликов, белок, мышей и южноафриканского грызуна — агути (Dasyprocta agouti).
В СССР у грызунов эхинококки диагностировали Я. Д. Киршенблат (1948) в печени общественной полевки, Н. П. Садовская (1951) у серой белки, В. Б. Дубинин (1953) у домовой мыши.
Ларвоцисты, описанные как эхинококки А. М. Петровым и Р. С. Шульцем (1958), А. М. Петровым и Ф. Д. Грибовым (1940) у нутрии (согласно Романовой и Найденовой, 1953), В. П. Афанасьевым (1941) от сибирской красной полевки,В. К. Хлебовичем (1938) у бобра, А. А. Спасским, Н. П. Романовой и Н. В. Найденовым (1951), Б. П. Всеволодовым (1953) от ондатры и К. И. Исаковым (1911) от зайца, рассматриваются в настоящее время как альвеококки.
Очевидно, диагностированные у мышей ларвоцисты как Е. granulosus также относятся к альвеококку, и мышевидные грызуны не являются промежуточными хозяевами эхинококка.
Рауш (1954) отмечает, что мышевидные грызуны не заражаются эхинококкозом в экспериментальных условиях. Равным образом японским исследователям Обаяси и Сакамота (Ohbayashi and Sakamota, 1960) не удалось добиться экспериментального заражения белых мышей и монгольских песчанок при скармливании им онкосферы эхинококка. Лишь при внутрибрюшинном введении сколексов эхинококка наступало заражение грызунов.
Н.   С. Горина (1962) при заражении онкосферами Е. granulosus 86 белых мышей, 40 белых крыс, 4 кроликов, 10 морских свинок, 5 сирийских хомячков и 15 хлопковых крыс ни в одном случае личиночных форм эхинококка не обнаружила.
С.  А. Ажинов и Г. С. Храпов (1960) при вскрытии 133 сусликов, выловленных в Ростовской области, у одного из них в легких обнаружили обызвествленные узелки эхинококкового происхождения. Эти данные не дают основания для включения сусликов в число промежуточных хозяев эхинококка.
Дью (Dew, 1928) удалось вызвать экспериментальное заражение эхинококкозом белок.
У кроликов эхинококки встречаются крайне редко.
Суит (Sweet), как сообщает Девэ (1949), при исследовании 1200 кроликов в Австралии ни разу не нашел у них эхинококков.
Имеющиеся литературные данные об эхинококкозе кроликов не обоснованы, так как сплошь и рядом за эхинококки принимают цистицерки (Cysticercus pisiformis) и ценуры (Coenurus serialis).
Экспериментальное заражение кроликов удается с большим трудом (Дью, 1928- Девэ, 1949). Ф. Носик (1953) в результате экспериментального заражения кроликов пришел к выводу, что при нормальном физиологическом состоянии организма кролики не являются промежуточными хозяевами эхинококка.

К. И. Абуладзе (1958) не удалось инвазировать кроликов и белых мышей различных возрастов несмотря на массированное их заражение онкосферами эхинококка.
В отечественной литературе мы нашли единственное сообщение об обнаружении однокамерного эхинококка у зайца. С. У. Строганов и А. С. Строганова (1944) диагностировали в легких и печени двух зайцев- песчаников эхинококки в Таджикистане.
У плотоядных ларвальный эхинококкоз регистрируется казуистически. Меггитт (1924) отмечает, что Е. granulosus larvae установлен у леопарда (Hall, 1919- Neveu-Lemaire, 1912- Railliet, 1893- Stiles, 1906), гиеновой собаки (Chapin, 1921), собаки (Hall, 1906- Neumann, 1905- Nicoll, 1918- Stiles, 1906) и домашней кошки (Hall, 1919- Neumann, 1905- Neveu-Lemaire, 1912- Railliet, 1893- Stiles, 1906- Stephens, 1916). С. Семенов (1951) диагностировал эхинококковые пузыри у медведей в Якутии, а И. И. Вершинин (1962) (устное сообщение) у льва, павшего в Свердловском зверинце.

Видео: Хариус, глисты

Кроме того, у собак ларвоцисты Е. granulosus диагностировали Рейман (Reimann, 1885- Reid, 1915, цит. по Скрябину, 1915), Уиттен и Шортридж (Whittem a. Shortridge, 1961), Турин (1900), Вершинин с сотрудниками (1962, устное сообщение), а у кошек — В. И. Карохин (1928) и Д. 3. Болховитинов (1959).
У собак эхинококковые пузыри локализуются в брюшной и грудной полостях, печени, селезенке, легких, матке, молочной железе, семенниках.
Рейман (1885) сообщил о вынужденном убое собаки, в брюшной полости которой было обнаружено около 3000 пузырей, общий вес которых составлял 6 кг 672 г.
Нейманн обнаружил свыше 100 000 эхинококковых пузырей при вскрытии собаки (по Мари, 1913).
Рейд (Reid, 1915) при вскрытии одной старой собаки наблюдал интенсивное поражение паренхиматозных органов эхинококками. Особенно сильно была увеличена печень, в которой, как указывает автор, имелось множество эхинококковых пузырей. В кишечнике собаки обнаружены ленточные стадии Е. granulosus.
Г. И. Турин (1900) при вскрытии собаки, у которой была диагностирована