Оценка когнитивных функций - психиатрия позднего возраста

Обследование Мери сидит за столом. Маленькая, сжавшаяся и сгорбившаяся, она старается вести себя как можно лучше, внимательно смотрит на лица членов комиссии — учителей или родителей, экзаменующих. Они говорят:
«Добрый день, Мери. Как тебя зовут и сколько тебе лет, Мери?
Сегодня все мы здесь [собрались], чтобы помочь тебе.
Кстати, что сегодня за день? Какое сегодня число?»
Мери старается вспомнить год и место, где находится. (Прямо у всех на виду, полусонная после обеда и под послеполуденным солнцем.)
«Кстати, а что ты сегодня ела на обед, Мери? Как зовут нашего короля, ...а королеву?
А может ты помнишь, как зовут премьер-министра?
Или как называется столица Франции?» Мери плачет.
Она не может решить все эти задачи, нарисовать человека и велосипед, не может позволить себе ни единой ошибки, иначе она будет наказана, она должна выражать свои мысли.
Она хорошая девочка, пожалуйста, полюбите ее, она в самом деле очень старалась.
И не важно, кто она или кто эти экзаменаторы и что за тест они проводят и для чего.

Поскольку оценка когнитивных функций очень важна для психиатрического обследования пожилых лиц, ниже в этой же главе она выделена в отдельный раздел, однако сделано это лишь для удобства изложения. На практике, наверное, лучше всего поместить исследование когнитивных функций почти в начале беседы либо распределить его вопросы по всей беседе, чем давать их единым блоком. Расспрашивающему нужно решить это для себя заранее. Беспокойному и отвлекающемуся пациенту, который в принципе хочет сотрудничать, вначале следует задавать такие вопросы, чтобы получить наибольшую информацию: выяснить степень нарушения когнитивных функций, если это вероятный диагноз. С другой стороны, пациент, негодующий или испытывающий подозрения по поводу визита врача, может почувствовать себя лучше, если врач направит свои усилия в первую очередь на то, чтобы познакомиться и взглянуть на ситуацию глазами пациента и лишь потом начнет задавать вопросы, которые пациенту кажутся затруднительными и угрожающими.
Если благоразумно проводить оценку когнитивных функций, то она, как правило, вполне приемлема, а многие считают ее, несомненно, приятной. Весьма способствует этому заявление ведущего расспрос в начале исследования, что такие рутинные вопросы он задает всем. Это утверждение подкрепляется использованием заранее распечатанных форм, что, как ни удивительно, по-видимому, помогает уменьшить тревогу. Если пациент интересуется, для чего все эти вопросы, то не будет ничего страшного, если ведущий расспрос объяснит ему, что задает эти вопросы, чтобы выяснить, хороша ли у него теперь память, после чего самое лучшее — сразу спросить мнение о его памяти самого больного.
Очень важно, чтобы исследование было для пациента как можно более приятным и благодарным делом. На все ответы, как правильные, так и неправильные, он должен получать обратное положительное подкрепление. Когда ведущий расспрос не может сказать «Верно», он всегда может сказать «Спасибо», или «На самом деле сейчас ноябрь, однако вы были недалеки от истины», или «Неплохо, это был трудный вопрос» и т.д. Когда исследование завершено, пациент может спросить: «Ну как я справился?». В таком случае следует честно ответить: «Вы помните большинство имен и адресов, но не все. Однако это обычное дело. Вы абсолютно правильно называете предметы и читаете. То есть, похоже, что у Вас есть некоторые сложности с памятью, но не с использованием слов. Как Вы думаете, это на самом деле так?»
Случается, что пациент чрезмерно подозрителен и проявляет негодование по поводу любых прямых вопросов по оценке когнитивных функций: здесь лучше убрать заготовленный опросник и положиться на информацию, почерпнутую из ответов, которые пациент соизволит дать в ходе общей беседы (особенно важна внутренняя последовательность). Следует также дать ему возможность естественным образом практически продемонстрировать ориентировку, праксис и вербальные навыки, не жертвуя взаимоотношениями с ним.

Сфера оценки когнитивных функций

Существует несколько областей когнитивного функционирования, которые нужно охватить: ориентировка во времени, месте и личности- внимание и сосредоточение- фиксирование нового материала и его припоминание после отвлечения- простой счет- пространственное осознание, в том числе и осознание собственного тела- узнавание предметов и лиц- демонстрация адекватного использования предметов повседневного пользования- называние предметов, рецептивное и экспрессивное использование письменной и устной речи- воспроизведение в памяти общеизвестных фактов, как исторических, так и недавних. В литературе описано множество кратких тестов когнитивных функций у пожилых. При этом одни из них гораздо тщательнее валидизированы, чем другие. Одной из первых в этой области была Шкала оценки состояния психики (Mental Test Score) (Hodkinson, 1973), которая в основном оценивала память и ориентировку. В Когнитивной карте Кью (Kew cognitive map) (McDonald, 1969, модифицированная Hare, 1978) впервые четко обращено внимание на оценку функций, связанных с деятельностью теменной доли мозга, и речевых функций. Шкала когнитивной оценки CAPE (CAPE Cognitive Assessment Scale) (Pattie and Gilleard, 1979) является одной из наиболее структурированных и проверенных. Мини-схема исследования психического статуса (МИПС) (Mini-Mental State Examination — MMSE) (Folstein et al, 1975) — возможно, наиболее широко используемый тест. Модификация Теста поведенческой памяти Ривермид (Rivermead Behavioural Memory Test) (Cockbum and Collin,) была разработана для определения легких степеней нарушения памяти. У всех них есть недостатки и слабые места. Были опубликованы и более детализированные и исчерпывающие инструменты: Кембриджская схема выявления психических расстройств в позднем возрасте — «КЭМДЕКС» (Cambridge Examination for Mental Disorders in the Elderly — CAMDEX) (Roth et al, 1988)- Гериатрическая схема исследования психического состояния — ГСИПС (Geriatric Mental State Schedule — GMSS) (Copeland et al, 1976)- Всестороннее обследование и оценка направления — BOOH (Comprehensive Assessment and Referral Evaluation) (Gurland et al, 1978). Однако все они были разработаны и более пригодны скорее для исследовательских целей, а не для повседневной клинической практики.

Большинство геронтопсихиатрических бригад находят весьма полезным использовать один из кратких стандартных тестов: чем лучше расспрашивающий знаком с данным тестом, тем более гибко он может его применять. Например, ему надо знать слабые места теста и помнить все нормативные данные, с которыми сравниваются результаты обследования любого пациента. Все широко используемые тесты имеют ограничения в виде эффектов «потолка» и «пола», особенно последнего. Другими словами, пациенты с очень легкими или очень тяжелыми нарушениями выпадают из полезного дискриминативного диапазона тестов. Во всех тестах (кроме, может быть, теста Кью, в котором нет общей оценки) сумма правильных ответов менее важна, чем типы нарушений и выявляемых ошибок. Тесты, опирающиеся в основном на речевую функцию как на средство оценки (даже при проверке невербальных функций), не могут использоваться у пациентов с дисфазией. Кроме того, они, по-видимому, преуменьшают снижение когнитивных функций у высокообразованных людей и преувеличивают у малообразованных. Этого надо особенно остерегаться при обследовании человека, никогда не умевшего читать и писать и не желающего этого обнаруживать- его нежелание отвечать на некоторые вопросы может вовсе и не означать наличие нарушений когнитивных функций. (Ранее собранный анамнез должен предупредить о такой возможности. Это вполне вероятно, когда пациент заявляет: «Я не очень-то учился».)
Приводя эти оговорки, мы ни в коем случае не преследуем цель переубедить читателя не использовать стандартную последовательность вопросов. Однако мы хотели бы склонить читателя к разборчивому использованию этих диагностических инструментов и приобретению способности задавать целый ряд дополнительных вопросов или заданий в тех случаях, когда грубое скринирование по стандартному тесту обнаруживает области нарушений, нуждающиеся в дальнейшем исследовании. В посвященной деменции книге Fraser (1987) содержится очень полезный раздел по формализованному тестированию психического состояния (с. 113-128), где приведены и прокомментированы многие краткие тесты- у Black et al. (1990) можно найти сравнения некоторых наиболее широко применяемых тестов.
В приведенной ниже схеме обследования мы используем вопросы из МИПС (не обязательно в привычном порядке) в качестве основы и дополняем их некоторыми другими вопросами из приведенных выше, которые можно найти в брошюре Медицинского Исследовательского Совета (Medical Research Council — MRC) (1987).

Ориентировка

Ориентировка в личности не отражается в МИПС: она включает способность пациента правильно называть собственное имя (замужние женщины с нарушением памяти иногда называют свою девичью фамилию), узнавать людей вокруг по имени или по роду занятий, например: «это — врач, а это — медсестра». Неспособность пациента с деменцией узнавать членов семьи вызывает у него болезненные эмоции. Однако не всегда понятно, является ли эта неспособность следствием нарушения узнавания лиц (прозопагнозия) или более фундаментального нарушения способности вспомнить конкретную личность. Неспособность определить члена семьи по родственному отношению (например, «это мой отец» вместо «мой сын») опять же, по-видимому, представляет собой сложное нарушение, которое может в равной степени отражать как расстройство речи, так и дефект узнавания.
Включенные в МИПС вопросы по ориентировке во времени и в пространстве нужно задавать осторожно, чтобы избежать череды деморализующих пациента ответов: «Я не знаю». Если похоже, что пациент дезориентирован во времени, то прежде всего его следует спросить о месяце или времени года. Если в этом он сильно ошибается, то вряд ли на другие вопросы по ориентировке во времени будут даны правильные ответы, а потому такие вопросы можно опустить. Полезен дополнительный вопрос о времени суток: приблизительно правильный ответ мало информативен, но явно неверный ответ убедительно свидетельствует о глубокой дезориентировке во времени.

Называние предметов

Такие вопросы (назвать карандаш и наручные часы) в МИПС слишком легки, и почти все пациенты отвечают на них верно (Brayne and Calloway, 1990). Если есть хоть какие-нибудь основания подозревать номинальную дисфазию, необходимо задать дополнительные вопросы по называнию менее распространенных предметов. Например, показав ручку, можно попросить назвать перо (стержень) и колпачок- если на ведущем расспрос пиджак, можно спросить о лацканах- в наручных часах есть стрелки, головка для завода, ремешок с пряжкой. С помощью таких вопросов можно эффективно проверить способность называть предметы. Пациента также следует попросить назвать части тела (например, указать на собственный локоть или плечо, как делается в рекомендациях MRC).

Понимание речи

В МИПС используется простая трехшаговая команда («Пожалуйста, возьмите этот лист бумаги в правую руку, сложите его пополам, положите на пол»). В некоторых более поздних версиях эта формулировка модифицирована (например, в «КЭМДЕКС»). Важно, чтобы все части команды сообщались вместе, а затем пациенту было бы позволено выполнить их. Этот тест не только на понимание, но также на праксис и память. Оказывается, что некоторые пациенты с тяжелым нарушением памяти забывают третий этап команды прежде, чем достигнут его. Тем не менее на этой стадии тестирующему следует не подсказывать, а лишь поблагодарить пациента и соответствующим образом записать результат. Далее, согласно МИПС, пациента просят выполнить написанную команду («закройте глаза»). Так можно одновременно эффективно проверить способность к чтению и пониманию. Может оказаться полезным исследовать эти два аспекта раздельно: пациента просят прочитать вслух отрывок из газеты, а затем пересказать его. Иногда при этом обнаруживается поразительная диссоциация способностей: пациент читает вслух со всей выразительностью и соответствующей интонацией, а минутой позже оказывается совершенно неспособным повторить хоть единое слово или мысль из прочитанного отрывка. Пациент также может читать написанные инструкции, и в то же время он не в состоянии «перевести» их в соответствующие действия.

Запоминание и воспроизведение новой информации

Обычно проверка памяти относительно молодых людей ограничивается просьбой назвать имя и адрес. В МИПС с этой целью используются три объекта (первоначально не определенных- а в брошюре MRC и «КЭМДЕКС» — «яблоко — apple, стол — table, монета — penny»). Многим пациентам с деменцией назвать свое имя и адрес слишком сложно, они прежде всего не могут правильно запомнить их и уж, тем более, вспомнить после некоторой паузы. Поэтому сначала целесообразно использовать «три объекта», и если пациент справляется удовлетворительно, то затем спросить у него имя и адрес. Следует сказать пациенту: «А сейчас я хотел бы попросить вас запомнить три вещи, которые я вам назову. Вот они (например): «яблоко, монета, стол». Вы можете повторить их названия прямо сейчас?». Нужно выбирать обычные, конкретные предметы. Очевидно, следует избегать односложных слов, поскольку людям с нарушением слуха услышать их гораздо труднее. Слова необходимо произносить ясно и размеренно. Записывают показатель непосредственного запоминания, а затем все три слова предъявляются снова до тех пор, пока пациент не запомнит все. (Если он не сможет это сделать, то нет смысла в проверке отсроченного воспроизведения, и результат обозначается нулем.) Когда пациент правильно запомнит слова, тестирующий ясно и с выражением говорит: «Пожалуйста, постарайтесь помнить их, потому что позже я снова спрошу их». После паузы он продолжает: «Тем временем я хотел бы спросить кое-что другое» и переходит к отвлекающему заданию. Минутой- двумя позже тестирующий спрашивает пациента, может ли тот вспомнить три предмета, о которых говорилось ранее, и подсчитывает количество правильных ответов. Если пациент не может вспомнить ни одного предмета, то разрешается подсказать один из трех (естественно, потом он не засчитывается). Однако на практике подсказка редко помогает пациенту.
Проверка памяти на имя и адрес осуществляется точно так же. Элементы имени и адреса должны быть простыми и знакомо звучащими: необычные имена отвлекают. Необходимо запомнить шесть позиций: имя и фамилию, двузначный номер (дома), название улицы и города. Например: «Джон Грин, дом 32, Южная улица, Манчестер». Отвлекающее задание в тесте на имя и адрес четко не определено, однако и в нем до проверки памяти необходимо сделать пятиминутный перерыв с переключением внимания.
В МИПС отвлечение внимания достигается тестом на последовательное вычитание по семь или произнесением по буквам слова «столб» (в оригинале — «world») в обратном порядке. У обоих способов есть недостатки. Последовательное вычитание семерок определенно является тестом на сосредоточение и способность к устному счету. Для многих пациентов он слишком труден и поэтому тревожит их. Кроме того, его результаты очень зависят от образовательного уровня. Еще лучше применять тест на счет и просить пациента выполнить простое вычитание, например 8 из 13. В качестве альтернативы можно использовать задачу на оперирование простой суммой денег. (Оценивать способность к счету очень важно: люди с достаточно сохранными речевыми навыками могут иметь серьезные нарушения в этой области, не обнаруживая их явно, если у них хватает изобретательности справляться с проблемами, например, при совершении покупок.) Произнесение по буквам в обратном порядке слова «столб» проверяет сосредоточение — способность во время обработки информации держать в поле зрения несколько составляющих ее единиц. Пациентов этот способ меньше обескураживает, чем метод последовательного вычитания по семь. Однако прежде чем применять его, важно убедиться, что пациент может назвать это слово по буквам в обычном порядке. Это достаточно сложный тест- воспроизведение в обратном порядке названий месяцев — более простой тест на сосредоточение, но его чаще выполняют без затруднений. Поэтому тест на произнесение слова «столб» в обратном порядке полезно иметь в запасе, даже если формат МИПС соблюдается не строго. (Незначительный его недостаток заключается в трудности последовательного подсчета ошибок, при котором придается одинаковое значение пропускам и перестановкам букв.) Конечно же, использование отвлекающего задания, не адаптированного к способностям пациента, означает, что для разных пациентов время, затрачиваемое на его выполнение, будет различаться, а интервал между запоминанием и воспроизведением не всегда равен пяти минутам. Суждения, выносимые в конкретной клинической ситуации, практически настолько общи, что эта деталь не имеет большой важности.

Выражение с помощью речи

В МИПС нет специального теста на выражение (мыслей) с помощью речи, кроме теста «называния», и необходимость разрабатывать специальный тест на эту способность обычно отсутствует, поскольку она обнаруживается во время беседы. Тем не менее важно просто отметить те нарушения, которые могут встречаться в этой сфере, такие как легкие затруднения в подборе слов или парафазии (почти правильные слова). У любого пациента с нарушением экспрессивной речи важно особенно точно оценить понимание, поскольку можно легко сделать ошибочное предположение, что пациент понимает настолько же мало, насколько мало может сообщить другим. В этих случаях понимание можно оценить частично с помощью тщательного формулирования вопросов, позволяющих получать значимые и недвусмысленные утвердительные или отрицательные ответы по типу «да» или «нет» (если пациент не сохранил способности употреблять эти слова, то вместо них можно воспользоваться кивками или жестами), а частично — по действиям пациента, попросив его продемонстрировать свое понимание таких вопросов, как например: «Пожалуйста, не могли бы Вы кивнуть головой?» и «Пожалуйста, покажите сначала на окно, а затем на дверь». (Общение с пациентом, страдающим дисфазией, еще раз рассматривается также на с. 168.)
В МИПС есть один тест на владение письменной речью: пациента просят написать любое, какое ему нравится, предложение. Чтобы засчитать его как правильное, в нем должны содержаться глагол и какой-то смысл. Прелесть этого задания не в хорошем тестировании речи, а в выборе больным предложения. Иногда эти предложения достаточно банальны, но бывает, что они передают настроение пациента гораздо точнее и трогательнее, чем любая из предшествующих частей беседы. (Например, одна дама, страдавшая деменцией с ранним возрастом начала, была привезена для совместного проживания своей дочерью из Уэльса. Во время беседы она говорила о том, какая у нее чудесная дочь и как хорошо она за ней ухаживает. Однако после долгих раздумий она написала «Я хотела бы сейчас быть дома, в Уэльсе».)

Праксис

В МИПС проверяется лишь конструктивная апраксия, причем это очень сложный тест, в котором пациента просят скопировать чертеж с изображением двух соединенных пятиугольников. Многим пациентам, не справившимся с этим тестом, надо предложить более простое задание, примером может служить рисование квадрата, как в тесте Кью (Hare, 1978), или дома. Информативным тестом является рисование циферблата: врач рисует круг и предлагает пациенту расставить цифры. Если эта часть выполнена правильно, то можно попросить испытуемого изобразить стрелки, чтобы они показывали время, названное ведущим- таким образом, тест полезен для оценки широкого круга способностей. Проверку праксиса можно расширить, предложив пациенту продемонстрировать, как он пользуется гребнем, ключом или ручкой- более сложные действия (например, одевание) лучше оценивать в другой обстановке или косвенным путем со слов людей, предоставляющих информацию о больном.

Гнозис

При проверке узнавания предметов, чтобы доказать, что оно произошло, нужно задействовать второй аспект когнитивных функций. Пациент должен назвать предметы либо показать, как он их использует. Следовательно, при нарушении этих способностей (речи и праксиса) выполнение теста на агнозию затруднено. У людей с менее выраженными нарушениями разнообразные тесты могут выявить различные типы агнозии. В брошюру MRC (1987) включено узнавание картинки (три монохроматических изображения обыденных предметов под необычными углами зрения). (Более полная серия рисунков используется в «КЭМДЕКС».) Если у пациента не нарушено зрение, то неправильное узнавание картинок MRC свидетельствует о многом, поскольку пожилые люди с сохранными когнитивными способностями обычно узнают их немедленно. Узнавание лиц можно проверить по фотографиям известных людей (например, членов королевской семьи) или по семейным фотографиям, если имеются сведения, необходимые для оценки правильности узнавания близких пациента. Для проверки тактильного узнавания можно использовать монеты различного достоинства или другие мелкие предметы (например, ключ или гребень, которые пациент не глядя берет один за другим и пытается идентифицировать. Сложным тестом, включающим точное узнавание частей тела, определение правого/левого направления, речевых способностей и праксиса, является тест лицо-руки (Fink et al, 1952- Kahn et al., 1960). Сидящего напротив врача пациента просят поэтапно положить руки на колени, правой рукой коснуться правого уха, левой рукой — левого, затем правой рукой коснуться левого, а левой — правого. Именно два последних задания наиболее трудно выполнять людям, путающим правую и левую стороны, что указывает на возможную дисфункцию теменной доли доминантного полушария. Если существует такое подозрение, то необходимо искать также и сенсорные нарушения в визуальной и тактильной модальностях. Более детальное описание этого аспекта оценки можно найти в литературе по неврологии.

Осведомленность

В МИПС нет теста на осведомленность о событиях, как текущих, так и исторических. Многие сомневаются в том, насколько она важна для оценки когнитивных функций, поскольку не существует определенного способа выяснить, была ли эта информация известна пациенту раньше. Существует давняя традиция спрашивать о датах Второй мировой войны, от имени действующего премьер-министра. Однако смысл этих двух заданий совершенно различен: первое зависит от того, насколько хорошо заучен материал, предъявлявшийся очень давно, а последнее — от того, насколько пациент следит за текущими событиями.

Высшие когнитивные функции

Во многих кратких тестах когнитивной функции нет заданий для проверки более сложных интеллектуальных навыков, которые, как считают, опосредуются лобными долями. Абстрагирование можно проверить по вопросам типа: «Что общего у банана и яблока?» Однако, по-видимому, способность ответить на такой вопрос абстрактно, а не конкретно частично зависит от образованности пациента. Во время беседы необходимо следить за персеверациями (в речи или моторике), которые являются признаком поражения лобных долей мозга.
Полезен тест на беглость устной речи, первоначально описанный Isaacs and Kennie (1973) как тест на деменцию под названием Сет-тест (Set test). Сейчас он часто используется в упрощенной форме, например: «Пожалуйста, назовите как можно больше животных, сколько можете вспомнить, я имею в виду животных любых видов — птиц, рыб и др. (В «КЭМДЕКС» немного другие инструкции.) Затем подсчитывают число различных животных, названных за одну минуту (за исключением повторений). Бывает поразительным обнаружить, что пациент с видимым отсутствием нарушений в других аспектах когнитивного функционирования тщетно вспоминает новые названия животных и не может, как здоровые люди, использовать стратегию перехода от одной группы (сельскохозяйственные животные, домашние животные, млекопитающие джунглей, дичь, рыбы и т.д.) к другой. Альтернативными категориями являются слова, начинающиеся с определенной буквы алфавита, имена, предметы, которые можно купить в магазине. Тесты, требующие от пациента альтернативных или условно-рефлекторных ответов (например, «Постучите по столу, если я подниму один палец, и не стучите, если я подниму два»), включают определение способности подавлять нежелательный ответ, которая также зависит от функционирования лобных долей. Задания по выполнению сложных инструкций, включающих пространственные или грамматические связи (например, «Дотроньтесь до кончика зеленого карандаша, который ближе всего к красному карандашу», «Подвиньте меньший из этих двух карандашей вправо»), могут обнаружить затруднения, не выявленные более простыми тестами по проверке когнитивных функций.
Для всестороннего и детального исследования легких нарушений когнитивной сферы требуется участие психолога, являющегося специалистом в этой области. Однако широкий охват различных областей когнитивного функционирования с помощью простых вопросов находится в компетенции любого специалиста, работающего с людьми пожилого и старческого возраста, и значительно обогащает его понимание их проблем. Согласно приведенному здесь описанию эти тесты могут показаться трудоемкими и занимающими много времени, однако на практике проведение МИПС с расположенным к врачу пациентом занимает около 10 минут, чуть большее время (возможно, 15-20 минут) требуется в тех случаях, когда используются дополнительные вопросы или во взаимодействии с пациентом возникают особые проблемы.
Оценку когнитивных функций необходимо практиковать постоянно, делать это непринужденно и наряду с другими рутинными методами исследования, при этом следует стремиться к тому, чтобы процесс исследования был как можно более приятным для обоих участников. Когда ведущий расспрос направляет свои усилия на доброжелательное и внимательное наблюдение, а не на навязывание своей воли пациенту, то всегда можно получить полезную информацию, даже если остается неудовлетворенным навязчивое желание записать ответ на каждый вопрос.